Половина седьмого. Клиентка не придет. Ее муж все-таки прочитал записку и устроил скандал.
Стоило об этом подумать, как за стенкой, на лестнице, раздались приближающиеся шаги. Я была уверена, что это мадам Пим-глоу торопится сообщить, что ждать клиентку больше нет смысла, но вот дверь открылась, я повернула голову, подняла взгляд и застыла в шоке.
На пороге в черном закрытом платье стояла Она. Дряблошейка!
Это была, мать ее, Дряблошейка!
От ужаса у меня сдавило горло. С хриплым некрасивым звуком я втянула ртом воздух и закашлялась.
Пришла! Все-таки пришла! Явилась. О господи!
В панике я посмотрела на эльфа. При виде клиентки он дернулся на постели и затравленно задвигал связанными руками, а потом взглянул на меня. В отчаяние. С мольбой. Требовательно и просяще. Испуганно и с надеждой.
«Сделай же что-нибудь!» — кричал его взгляд.
Неловко повернувшись, я задела бедром стоящий на тумбе стакан, и тот сорвался с края. Звон разбившегося стекла ударил по напряженным нервам, заставив вздрогнуть.
— Пожалуйста, — прохрипел Ирвинг, не отводя от меня глаз. — Прошу тебя. Я не хочу.
От этого взгляда я едва не расплакалась, едва не заорала в бессилии.
«Пожалуйста, я не хочу».
Клиентка стояла на пороге. Волчица, снявшая овечью шкуру. Знатная дама, стряхнувшая шелуху чопорности, отбросившая ненужную добродетель. Ее глаза хищно блестели. На губах играла предвкушающая улыбка.
Жадным взором клиентка пожирала свою жертву, распятого на постели полуголого красавца с выпростанным из брюк насильно поднятым мужским достоинством.
За ее спиной владелица борделя пересчитывала на ладони золотые монеты.
«Сделай же что-нибудь!»
Полная ликования, Дряблошейка шагнула в спальню. Осколок разбитого стакана хрустнул под каблуком ее туфли. Сбоку заскрипели пружины матраса: Ирвинг снова пытался освободиться от веревок.
«Надо что-то сделать, — решила я, взяв себя в руки. — Надо как-то ее остановить».
Думай, Диана! Думай! Напряги извилины! Ты должна его спасти! Обязана!