Утверждение, что «преимущества, обусловленные конституционно-правовым статусом предпринимателя, предполагают, по мнению Конституционного Суда, и дополнительные обременения»[94], едва ли может считаться общим основанием для таких ограничений. Не совсем ясно и то, о каких дополнительных преимуществах идет речь. Если имеется в виду возможность извлечения прибыли, то она в достаточной мере уравновешивается имущественным риском.
Крайне неудачна и другая попытка Конституционного Суда РФ объяснить отступление от презумпции невиновности, связанная с анализом положений антимонопольного законодательства. Оценивая конституционность положений п. 2 и 4 ст.12, ст.22.1 и 23.1 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и ст. 23, 37 и 51 Федерального закона «О защите конкуренции», Конституционный Суд высказал мнение, что законодатель может возложить бремя доказывания невиновности на субъектов предпринимательства, поскольку «специфика предпринимательской деятельности, в связи с которой предусматривается возложение на хозяйствующие субъекты неблагоприятных последствий совершения ими определенных злоупотреблений, заключается в том, что такие деяния совершаются в условиях неочевидности…»[95]. Однако связь между неочевидностью, предпринимательской деятельностью и нарушением презумпции невиновности Судом вновь показана не была.
В качестве примера законодательного положения, не согласованного в должной мере с принципом справедливости, можно привести также ч. 3 ст. 401 ГК РФ, в соответствии с которой лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы. Тем самым предусматривается особенность правового положения субъектов предпринимательства по сравнению с иными лицами, несущими ответственность за неисполнение обязательств при наличии вины (ч. 1 ст. 401 ГК РФ). Справедливость данного правоограничения, не имеющего прямой связи с предпринимательской деятельностью, вызывает сомнения.
Таким образом, общий смысл принципа справедливости в сфере правового регулирования предпринимательской деятельности состоит в следующем: лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, по общему правилу, равноправны с иными субъектами гражданского права; ограничения равенства возможны лишь при условиях, что соблюдается их соразмерность и приводятся основания, вытекающие из природы предпринимательской деятельности.