– Лена, если хочешь, убей меня, но только очнись, посмотри на меня, пожалуйста…
И я вернулась. Антон сгреб меня в охапку, и качался вместе со мной в однотонном движении. Что-то обожгло мне щеку, и я с удивлением обнаружила слезы.
Но это не мои слезы, …а ЕГО.
Он смотрел на меня умоляюще, из глаз текли слезы, но он вряд ли их замечал.
– Что ты со мной делаешь, – прошептал он, – Я не смог…
Что ж прекрасно, признание монстра в своей слабости к женщине…
Я была сломлена, убита… Я не знала, что смерть бывает такой. Когда ты дышишь, но не живешь, двигаешься и не чувствуешь этого.
Я не знаю сколько прошло дней и ночей. Я перепутала их. Иногда мое помутненное сознание меркло окончательно, но через какое-то время я снова понимала где я нахожусь и что вокруг происходит. Как – будто кто-то дергал тумблер выключателя. Ко мне часто заходил Антон. Пытался говорить со мной, но я его просто не слышала. Его губы шевелились, но вместо звука был какой-то монотонный гул. В один день ко мне зашел незнакомый симпатичный парень и так же как Антон пытался со мной поговорить. Лицо у него было доброе, он улыбался мне. Потом, зачем-то начал светить мне в глаза каким-то фонариком и заставил выпить таблетки. Через день после этого я начала слышать не монотонный гул, а вполне нормальную речь. В глубине души я понимала, что потихоньку схожу с ума, но теперь это не имело никакого значения.
– Влад, скажи что-нибудь, ты же доктор! – громко говорил Антон из другой комнаты, – Она не разговаривает уже неделю, она отказывается есть, она сидит в одном и том же положении. Что делать?!
Если бы я могла усмехнуться, я бы это сделала, но мне так нравилось не двигаться и молчать, было бы еще лучше, если бы они все оставили меня в покое. Я даже как-то расстроилась из-за того, что снова стала понимать человеческую речь. По-видимому, Влад развел руками.
Уже вечером, Антон ввалился в мою комнату в сильном подпитии.
– Пожалуйста, заговори со мной, – умоляюще произнес он.
Зачем?
– Я знаю тебе плохо и больно, я виноват…
Ты знаешь, но вряд ли понимаешь масштабы содеянного.
– Если хочешь, ударь меня, накричи, но только не надо так…
– Как? – мой голос осип, казалось странным слышать свой голос в живую, а не внутри себя. Что-то снова во мне поменялось – я больше не хотела молчать, я хотела движений, хотела говорить. Мне даже стало интересно сколько дней я провела в коматозном состоянии.