– Я ни в чём не виноват!!!
– Успокойтесь, Волк Иванович, – строго стукнула молоточком Софья Савельевна, – вас пока никто не обвиняет!
– Да?! – присел от смешанного чувства страха и восторга Волк, – вот я и говорю – Лиса во всём виновата! Она – больше некому. Я своими глазами видел, как Алиса напала на бедного несчастного зайца… А он ведь шел к своей семье, деткам, никого не трогал!
Волк достал носовой платок и громко высморкался.
– Господин Серов у вас есть что-нибудь ещё по этому делу? – спросила Клара Карловна.
– Нет.
– Тогда не расстраивайтесь и садитесь на место.
Первой подвела итоги прокурор Кораллова. Она пригладила свои угольно-черные перышки, важно поправила галстук, украшающий форму, и громко продекламировала:
– Учитывая все злодеяния, – прокаркала она, – которые были подтверждены свидетелями, настаиваю госпожу Хитрову Алису Патрикеевну признать виновной, кар!
Алиса побледнела, с нее сошла почти вся рыжина, однако тут, наконец, вмешалась защита – адвокат Розалинда Львовна. Патрикеевна с надеждой и трепетом ловила каждое ее слово, в зале повисло напряженное молчание. Розалинда же говорила не торопясь, даже нараспев, скрупулезно взвешивая и прожевывая каждое свое слово:
– Я счи-и-и-и-ита-а-а-аю, что-о-о-о да-а-а-авно-о-о-о ну-у-ужно нача-а-а-ать слу-у-у-ушанье. Позови-и-и-ите перво-о-о-о-ого сведе-е-е-етеля-я-я-я-я…
Лиса схватилась за голову. Это полный провал. Черепаха, мягко говоря, не только не обладала нужной расторопностью, она еще и похоже впала в маразм. Высказавшись, Розалинда медленно села на место и уставилась в одну точку. Да она, кажется, спит!
– Виновна!!! – закаркала прокурор Клара Карловна, но судья с ней не согласилась.
– Мы не можем вынести окончательный приговор, – возвестила она, – пока не выслушаем пострадавшую сторону.
На трибуну вышел Кузин Заяц Захарович и робко начал:
– Я иду, никого не трогаю… собираю букетик для жены… а потом…
Лиса со вздохом присела на скамью и пострадавшего уже слушала в пол уха. С ушастыми трусишками она никогда не водила дружбу, на вечеринки их не звала, морковкой не угощала. Даже напротив – любила припугнуть на узких лесных тропинках. Так что прощай молодость, до свидания свобода, больше никаких «пати», музыки и веселья.
– Он как подбежит, как схватит! – между тем продолжал Заяц.