Выйдя из метро, Дора поняла, что отыскать хотя бы призрачные очертания солнечного диска между крышами многоэтажек – не такая уж легкая задача. Вечер, скоро стемнеет, а значит, солнце намного ниже той точки, где она пытается его увидеть, запрокинув голову и не обращая внимания на наталкивающихся и тут же отлетающих с бранью от нее прохожих.
Пошел дождь, мелкий, осенний, больше похожий на морось или густой туман, и не имеющий ничего общего с пробуждающими к жизни весенними ливнями.
Люди достали зонты, и стало хоть как-то разнообразней. Почему-то большинство одеваются в серые, черные, или, в лучшем случае, коричневые тона. Официальная причина – не пачкаться, но сейчас 21 век, постирать одежду не так уж сложно. У всех есть доступ к горячей воде и множеству суперэффективных средств по выведению пятен. На ней тоже была черная куртка, хоть и не любила она этот цвет всеми фибрами свой души, не видела в нем ни привлекательной таинственности, ни рокового молчания, ни глубин вселенной. Для нее черная куртка была маскировочной одеждой, попыткой слиться с окружающим городом и толпой. Стать своей среди чужих, незаметной и защищенной, но в тоже время растворенной в общем потоке.
Неужели парень в метро так раздражал ее только своей смелостью носить одежду красного цвета в хмурые ноябрьские дни? Она уже и забыла про него, как и про свою нелепую попытку бежать за ним вслед. Он слился с ее сном и казался не более реальным, чем полеты с Драконом. А теперь стоял в ее памяти, твердо и уверенно, не держась за поручни движущегося вагона, и нагло улыбался ей в лицо.
«А почему, собственно, нагло? Обычно он улыбался, весело и дружелюбно». Просто она отвыкла от улыбок. Сама по себе улыбка, адресованная без видимой причины от незнакомого человека, была чем-то из ряда вон выходящим, и воспринималась как проступок.
«О Боже!» – ей захотелось закрыть лицо руками и заплакать. В кого она превратилась? Она не в состоянии была не то, что сама дарить свет и тепло людям, а даже принять без осуждения, без грубости, обычную улыбку, адресованную ей, так внезапно проснувшейся от окрика случайного соседа.
В его попытке заговорить не было враждебных намерений, он просто проявил к ней интерес, как ребенок интересуется всем, что попадает в поле его зрения. Она же забилась в угол, как дикий зверек, не забыв приготовить арсенал из когтей и зубов на случай вражеской атаки, которой так и не последовало.