Женщина выпятила губы, примирительно обняла его обеими руками за шею, и прижалась, призывно потерлась животом. От Романа исходил запах дорогого качественного одеколона «Армани», ей безумно нравилось ощущать этот аромат именно на нём. В этом году Роману Усольцеву исполнялось пятьдесят два, но фору он мог дать любому более молодому сопернику.
Среднего роста, холеный, тщательно следивший за внешностью и здоровьем, он привлекал внимание многих представительниц слабого пола. Но никто не знал, что сердце его вот уже несколько лет принадлежало Ольге — его маленькой девочке, какой она оставалась для него до сих пор.
— Накормишь? — лениво спросила женщина, без всякого интереса посмотрев на раскрытый еженедельник, лежавший на журнальном столике. — хм.. Игнатов? Ты что, знаком с ним?
— Он мой деловой партнёр, мы заключили контракт на совместное сотрудничество. А в чём дело?
— А то! Это же Игнатов, отец Дианки! — с неприязнью пояснила Ольга, и сложила на груди руки. — ты что, реально не понимаешь? Нарочно не поставил меня в известность, да?
— А почему я должен перед тобой отчитываться? — невозмутимо парировал мужчина, потянув её к себе. — ну, не сердись, я давно тебе говорил, что в мои деловые дела не надо совать носик.
Она презрительно скривилась, уклонилась от поцелуя, и тогда Роман грубо запрокинул её голову, и их лица оказались на одном уровне. В его сощурившихся зеленых глазах притаился опасный холодок. Вторая рука прошлась по бедру женщины, задрала подол, и Ольга вздрогнула. Алчные пальцы проникли под резинку трусиков, погладили лобок, и неожиданно больно стиснули.
— Никогда не смей держаться со мной, словно я твой раб. — тихо, угрожающе прошептал Роман, почти касаясь губами её губ. — не забывай, из какой грязи я вытащил тебя и твою мать. Или успела соскучиться по грязным трущобам, хочешь опять ночевать в набитой бомжами общаге и жрать объедки? Помни, кто сделал из тебя человека, если бы не я, не видать бы тебе телевидения и сладкой жизни! А качать права будешь перед своим неудачником мужем, усекла? Послал же Бог зятя, ч-чёрт!
— Рома… Пожалуйста… Я всё поняла, — жалобно проскулила она, испуганно округлив кукольные глаза.
Он усмехнулся, облизнул губы. И, внезапно нежно скользнув ладонями по её спине, припал ко рту жадно, неистово, требовательно. Ольга обмякла, поцелуй вызвал у нее по телу крупную дрожь то ли отвращения, то ли шока, но оборвался он быстро. Оттолкнув женщину, Усольцев повелительно приказал: