Мы, разумеется, последовали за ней.
Как только оказались в малой гостиной, маменька присела и как-то
сникла. Только сейчас я поняла, как ей тяжело враждовать с
мужем.
—
Маменька, — подошла я к ней и обняла. — Спасибо вам за заботу, но,
может, пора уже прекратить эту маленькую войну? Я же вижу, как
тяжело она вам дается.
Наблюдая за ними, я не сомневалась, что отец
все же любит свою жену и детей, хотя и не умеет этого показать. И
наша показная холодность его сильно ранит. Как я сейчас понимала:
он не зря не остался в Москве, не смотря на свою занятость, а
поехал с семьей в деревню — для него важно быть рядом с женой и
детьми. Да и с маменькой наедине он наверняка был совершенно иным.
Не зря же она наедине называет его Карпушей и искренне переживает
размолвку. А работал он, и правда, очень много, днями пропадая в
своем кабинете и разбирая присылаемые документы. От того, наверное,
и был иногда слишком сух и суров со своими домочадцами, но
справедлив и всегда готов выслушать. Не знаю уж, чем было вызвано
полное безразличие к судьбе Марьи. Чужая душа – потемки. Но
откровенно презирать и обвинять в малодушии тоже не могу. Не тот
это человек, к которому применимо подобное.
Княгиня вздохнула:
—
Знаешь, Дуся. Я ведь тоже была молода, тоже мечтала овладеть своей
магией, ведь на Земле так мало тех, кто может использовать это
чудо. Сколько раз я пыталась донести это до своих родителей,
сколько раз пыталась поговорить об этом с Карпушей… — она снова
вздохнула и начала теребить в руках платочек. — Но все бесполезно.
Родители не желали слушать, и муж даже не попытался
понять…
Да
уж… Я, конечно, с родителями маменьки не знакома — их давно нет на
этом свете, но вот отец тот еще… неумный и бесчувственный муд…
человек.
—
…Но сейчас, глядя на тебя, — продолжила она, — я понимаю, что
должна хотя бы попытаться что-то изменить. — Она погладила мою
руку, лежавшую на ее плече. — Магия ведь уходит от тех, кто ею не
пользуется...
Марья тоже несмело погладила княгиню по руке.
Она еще не привыкла к своему изменившемуся положению в доме и к
тому, что княгиня так резко изменила к ней свое отношение, а потому
опасалась выказывать чувства так, как бы ей этого
хотелось.
Маменька, однако, эту подбадривающую ласку не
пропустила и в ответ благодарно погладила девочку по голове.