Теоларинэ
Светкин дневник попал мне в руки
совершенно случайно. Ещё там, в городской квартире на улице
Шевченко. Как сейчас помню, это было в ночь, когда Сергей последнюю
смену дежурил на старой работе, а мы с Цветаниэль и Базирогом
остались одни. Близняшка, прибывшая с Пангеи, оккупировала тогда
компьютер и, надоедая гному своими расспросами, копалась в
Интернете. Я же, решила, что поближе познакомиться с новым миром
мне поможет печатная литература, и потому рылась на полке с
книгами. И как раз там, между сборником стихов земного поэта по
фамилии Есенин и учебником по физике, наткнулась на пухлую тетрадь
с неким певцом Жуковым на обложке (оба тёзки моего мужчины, кстати)
и старательно выведенным цветными чернилами заглавием: «Женские
тайны».
Естественно мне стало любопытно, и я
заглянула внутрь. В эту тетрадь Светка, ещё будучи школьницей,
записывала собственные мысли и наблюдения, конспектировала мудрые,
на её подростковый взгляд, цитаты других людей, собирала рецепты
блюд, вклеивала вырезки из газет с полезными бытовыми советами,
глянцевые фото журнальных красавиц с потрясающим макияжем,
зарисовывала стильные узоры для ногтей, перечерчивала модные
выкройки и прочие девичьи ценности. Что-то из прочитанного меня
позабавило, кое-что заставило задуматься, смысл чего-то я вообще не
поняла, даже после объяснений Базирога, но нашлось и такое, что,
как говорится, задело за живое. Это относилось к фразе с глубоким
философским смыслом: «Каждый имеет право на ошибку, но если ты
умеешь делать милое личико, борщ и мин..т, то у тебя
безлимит».
Должна признать, в тот момент я всё
ещё не могла простить себя того, что позволила негодяям, во главе с
Добровольским, так далеко зайти. Позволила им почти погубить
Сергея. Моего спасителя-воскресителя, того, кому я присягнула на
верность, кому дала клятву «серебряных локонов», тому, кто был мне
более чем симпатичен (хотя я всячески и пыталась убедить себя в
обратном). Короче, не знаю почему, но мне во что бы то ни стало,
захотелось овладеть обозначенной выше формулой всепрощения. Тем
более милое личико я делать давно умею давно; таинственный борщ, на
тот момент, пока не могла, но, по крайней мере, примерно
представляла, что это такое и поклялась при первой же возможности
научиться его готовить. Екатерина Петровна – она же Ёлифрэль,
вскоре и преподала нужный урок.