Наконец я вывалилась
в широкий каменный переход, украшенный
гобеленами и мозаикой на стенах. Сюжеты
не давали особой пищи для размышлений
— в большинстве своем это были портреты
аборигенов. «Потрясающе красивые», —
вынужденно признала я. Осмотревшись, с
чувством выругалась, связав в одном
длинном изящном предложении двух
крашеных извращенцев, посетивших меня
ранее, неизвестного Харона, весь этот
гребаный мир, чуму, от которой вымерло
все население, и добавив пару поз из
Камасутры с разъяснениями. Слегка
отдышавшись, устало поплелась по
коридору, снова выбрав левую сторону.
Казалось, что я иду целую вечность, когда
метрах в трех из бокового прохода, не
заметив меня, вынырнул парень, повернулся
спиной и стремительно помчался вперед.
Высокие ботфорты, весьма обтягивающие
черные кожаные лосины и колет длиной
до талии. Распущенные платиново-белые
волосы достигали лопаток. Первая
пришедшая в голову мысль была просто
убойной: «Какая шикарная попка! Девчонки,
наверное, с ума сходят... хотя скорее
парни...» — язвительно поправила я себя,
рассматривая вышеозначенный объект.
Затем в мою неумную голову наконец-то
пришла светлая мысль, что это — живое
разумное существо, способное вывести
из лабиринта коридоров! Я открыла рот,
чтобы привлечь к себе внимание, но этого
уже не требовалось. Обладатель платиновых
волос споткнулся на ровном месте и
оглянулся, с яростью рассматривая мою
полудохлую тушку, прислонившуюся к
стене. Покрасневшие скулы поразительно
оттеняли горящие бешенством глаза
странного серебристо-серого цвета.
«Интересно, чего это он так разозлился?
Мысли, что ли, читает? — прибалдела я,
без стеснения разглядывая разъяренного
парня. — Ой ду-ура!!! Ну естественно, он
их читает! Они же тут все телепаты, мать
их за ногу...»
Я прикрыла глаза,
с ужасом сползая по стенке на пол и
утыкаясь пылающим лицом в колени.
«Расслабилась, блин, студентка?! Все.
Сейчас он меня прибьет и по-тихому
прикопает под ближайшим кустиком! И
никаких свидетелей... — обреченно поняла
я, услышав над головой змеиное шипение
блондина. — Тарнум, наверное, от счастья
на моей могиле канкан спляшет, радуясь,
что избавился от такой занозы-ученицы».
«Тарнум дер
Корентс?» — «услышала» я мысленный
вопрос нависшей надо мной Немезиды в
мужском обличье, оставивший за собой
странное послевкусие далекого свежего
бриза и свободы, почти полностью
перекрываемое ало-черными волнами
ярости.