- Жичкин, убери с дороги технику, - бросил премьер-майор,
разворачиваясь к воротам, и раскидывая в стороны руки, - Драгомир!
Принимай гостей! Вовремя мы по….
- Воду в корыто верни, - мимо Ерастова прошёл Дед, сверля меня
взглядом. Как же я по ним всем соскуч….
– Явился, значит, кавалер! – Заметил он планку «Георгия», -
посмертный, слышишь, Драгомир? – Дед на мгновение обернулся к отцу,
а затем, вдруг, схватил меня за ухо, выкручивая его.
Протезом схватил! Больно! Я сжал челюсти, прикусив язык от
неожиданности. Было обидно. За что!?
- Ты почто матери письмо не написал? Свинтус махровый! –
выговаривал мне Дед. – Она похоронку на тебя получила с неделю как!
Вот же ж вырастили, орясину стоеросовую.
- Воислав Драгомирович, Ваше благородие, это я виноват, не
мучьте парня, - попытался прийти мне на помощь дядя Саша.
- С тобой, оболтусом, я позже поговорю, - так ласково ответил
ему Дед, что Ерастов поежился. – Не мешай мне внука
воспитывать.
- Здравствуйте, Воислав Драгомирович, - из темноты, в
сопровождении Абаимова, вынырнула Иллирика с люлькой в руках, и
замерла рядом с нами.
- Здравствуй, внучка, - Дед отпустил моё многострадальное ухо,
и, сделав шаг к ней, осторожно обнял, чмокнув в лоб. – Соболезную,
девочка. Жаль, что так вышло. Теперь ты дома, добро пожаловать. –
Он отстранился от неё, и посмотрел на Вареньку.
Одним взглядом попросив разрешения у Лиры, он осторожно, одним
пальцем, нежно погладил доченьку по щеке.
- Вот и правнучку увидел, - как-то сипло произнёс он, с
хрипотцой. Драгомир, теперь ты дед, а не я!
- Угу, - услышал его отец, стоявший поодаль рядом с Серафимом и
дядей Сашей.
Он, как никто другой знал, когда нельзя идти поперек Деда, и был
немногословен, но я видел, он рад мне, очень рад. А мне было
стыдно, мама….
- Чего застыл, как столб? Ей-богу, бестолочь, - прошипел Дед. –
К матери иди, она в доме. Да не один иди, куда рванул, жену с
дочкой забери. Наградил же господь внуком! – ворчал он, нам в след.
– Валенок от матроса, а не морпех. Разве бывают такие морпехи?
- Так точно….
- Поговори мне ещё, оболтус.
- Нас не представили, Серафим Апостолов….
Родное крыльцо. В окнах горит свет, ступеньки поскрипывают. Лира
сзади стоит, за мой пояс держится, как тогда, в лесу на Тауметам, а
мне боязно повернуть ручку. Вздохнув, решаюсь. Дверь открылась.
Вперёд.