- Так точно, Воислав Драгомирович.
- Отлично, остальные за мной.
Продираться сквозь толпу не пришлось. Деда на улице узнавали, и
расступались перед ним. Мы достигли центра площади минут за десять.
Пока шли, со всех сторон раздавались приветственные и воинственные
окрики, да пожелания:
- Воевода приехал!
- Отомстим за парней!
- Заткни эту макаку на трибуне!
- Надоела эта клоунада!
- За Стахея!
Смысл криков менялся, чем ближе мы подходили к трибуне на
площади.
- Не тебе решать, урод зажравшийся!
- Свали в туман!
- Сейчас Воевода придёт, задаст тебе!
- Дорогие сограждане, – доносилось из динамиков на сцене, -
повторяю, нет причин для собрания, ополчение мной распущено,
следствие установило, имел место простой пожар!
- Слышал, что вещает? – из толпы перед нами вынырнул знакомый
мне по детству друг Деда. – Распускает он нас, сволочь! Поспеши,
Воислав.
- Тихон, всё готово? – бросил ему Дед, на ходу пожав протянутую
руку.
- Так точно, сотники в первых рядах стоят, тысячники ждут у
входа.
- Тогда начинаем.
Под неумолкающую речь губернатора мы оказались перед входом на
трибуну. Охрана чиновника, пыталась было не пустить нас, но Дед
раскидал их в стороны одним лишь движением пальца. Планетарники же
из оцепления даже не шелохнулись. Бледные, лица в испарине, они
смотрели на вооружённую толпу, и, казалось, задавались вопросом о
смысле жизни, и своём месте в ней.
За кулисами сцены было многолюдно. Стояли чиновники, которые
нервно на нас оглядывались, генерал великоновгородской жандармерии
с сопровождающими, и люди, которых лично я не ожидал увидеть –
бойцы с гербами графа Раксы на форме.
Дед глянул на них коротко, хмыкнул, презрительно сплюнул себе
под ноги, и обернулся к нам с отцом.
- Останетесь здесь, на сцену ни шагу, чтобы ни случилось,
особенно ты, Ростислав.
- Понял, - кивнул я, а он во главе шестнадцати тысячников, пошёл
дальше.
- … чтобы успокоить вас, дорогие сограждане, хочу представить
вам человека, который разберётся с этой ситуацией, принесёт
безопасность на наши улицы! – надрывался у микрофона губернатор. –
Встречайте! Представитель гра….
- Воевода! – дружно грянула толпа перед трибуной. – Ура! Ура!
Ура!
Казалось, что каркас трибуны дрожит, и вот-вот развалится, а Дед
шёл к съёжившемуся от злобы Швельброду, лысоватому крепышу с лицом
не блещущим интеллектом. Народ на улице не замолкал.