А вот и главная наживка сегодняшнего разговора – личная выгода.
Если он сейчас её заглотнёт, то сделает всё, даже сохранит в тайне
наш приезд. Блин! Как же права была любимая: местные аристократы
трусливы и предсказуемы! Только и умеют, что интриговать, да
предавать. На их фоне, даже Ярик достоин уважения. Не могу себе
представить этого холеного толстяка не то, что в бою, даже просто с
винтовкой в руках. Так, всё, пью чай, ем пирожное. А действительно
вкусно! Главное не забывать стучать ложкой громче, пузан от этого
дергается.
- Вы разыгрываете меня, Иллирика Данактовна? – председатель весь
подобрался и испытующе посмотрел на Лиру.
- Нет.
- Но как?! – столько мучений от непонимания было в его голосе,
что я поёжился.
- У каждого рода свои секреты, - произнесла Лира с
многозначительным видом, и добавила, - и свои союзники.
- Я….
- Я здесь, это главное! - толстяк аж вздрогнул от неожиданности.
Так что оставьте догадки, Николай Петрович.
Председатель несколько мгновений помедлил, а потом
засуетился.
- Сейчас, Иллирика Данактовна, сейчас.
Он нажал что-то на сенсорной панели:
- Галя! Да что б его, не работает. Сейчас, Иллирика Данактовна,
сейчас!
Он просеменил в приемную, чтобы дать указания секретарше, и
спустя минуту вернулся.
- Ну и бойцы у Вас, - обратился он ко мне. – По виду сущие
демоны. Армейские?
- Благодарю, – вместо меня сухо ответила Лира.
***
Через десять минут мы покинули кабинет гостеприимного хозяина с
нужными бумагами на руках. Любимая прижималась ко мне. Она дрожала,
и еле переставляла ноги. Тяжело ей дались переговоры, тяжело.
- Всё получилось? – не удержался от вопроса Серафим.
Я кивнул, а Лира добавила:
- Прав был папа, после Юдиных выберут самого удобного, даже я
смогла слепить из него то, что надо.
- Так и запишем, мягкий, как г…, кхм, глина - сдержался казак, а
Лира захихикала.
- А у вас? Всё спокойно было, пока мы общались? – обратился я к
Апостолову.
- Да что могло случиться? – махнул рукой он, - какой-то дворянин
бородатый пытался пробиться к председателю, права начал качать,
меня толкать вздумал, так я ему в глаз дал, и спать уложил под стол
секретарше.
А я думал, чего она такая бледная была, когда мы уходили.
- Какой герб был? – поинтересовалась Лира.
- Рыбина с трезубцем, не Раксы, не переживай, девочка.
- Михайла Фролыч это был, Рыбаков, - Лира хихикнула, - забавный
дядька, дважды ко мне сватался.