Эльфийские?! Я не ослышался?!
На какой-то миг даже забываю нервничать. Как, мать вашу? Как в моём
мире могли придумать сказку, которая здесь реальна?! Неужели, тут и
правда есть эльфы? Те самые? Красивые, гордые,
таинственные?
Слышу отдаленный голос
старшого:
— Последнее предупреждение,
Шмыг. Отвали от него, иначе я тебе яйца отрежу. Костёр иди разведи,
заночуем тут. В это время по лесам бродить опасно. Ещё и колдун
этот, мать его за волосатые сиськи...
Парень отходит, оставив меня.
Наконец-то могу оценить обстановку. Всего пятеро мужиков и одна
женщина. Со «старшим» и Шмыгом я уже познакомился. Вид еще троих
уродов надежды на счастливое будущее в этом мире не добавляет. Это
же откровенные головорезы. Все в шрамах, заросшие. Их рожи будто
каждый день соревнуются с камнями, кто крепче.
А вон и женщина... Точнее,
девушка. Не понять, сколько лет. Семнадцать? Тридцать? Сидит на
коряге, угрюмо затачивая колышек. Одета по-бандитски элегантно.
Кожаные штаны, какой-то полукорсет с ремнём на белую мужскую
рубаху, три кинжала — похожи на метательные. Волосы то ли седые, то
ли белоснежные, лишь немного грязные.
Девушка поднимает голову, и мы
встречаемся взглядами. Мне становится не по себе. Ох, не привык я
чтобы на меня смотрели так неприятно. Того и гляди, просверлит
насквозь.
— Киса, даже не думай об этом,
— замечает «старшой» её взгляд, подкидывая полешко в костёр. — Мы
за него словим хороший куш. На пару лет сойдём с большой дороги,
заживём.
— Я. Тебе. Не. Киса, —
скалится «Киса». — Ты знаешь, что он сделал, а?!
Я — сделал? Что я сделал? Я не
знаю. Гадство, что же я сделал этой Кисе?
— Я ему уже ребро сломал, —
хмыкает старшой. — Ночью меня согреешь за это.
Ну, вообще-то, не сломал. По
толстым бить надо сильнее.
«Киса» щерится, как настоящая
киса перед псом:
— Этой ночью я перережу тебе
глотку, если притронешься ко мне, Стилет.
Стилет? Шмыг? Киса? Понятно.
Это — не имена, а бандитские кликухи.
Старшой Стилет лишь
отмахивается и фыркает. А вот Шмыг подходит к Кисе, широко
расставляет ноги, уперевшись кулаками в бока:
— Ты че, сучка, дорогу
попутала со старшими так базари...
Пум!
Шмыг падает, сжимается,
ухватившись за пах, по которому Киса проехалась кожаным сапожком.
Воет покусанным шакалом, а Стилет с мужиками лишь ржут.
Киса встаёт, наступает на лицо
Шмыгу, прокручивает каблук на щеке: