— А может это... у вас еще что
в закромах имеется, господин? Я человек непривередливый. Всему
применение найду.
Смотрим друг другу в глаза.
Получается какое-то невербальное общение двух очень деловых
людей.
— Может и имеется. А может и в
будущем что-нибудь поимеется. Подороже и поинтереснее.
Лавочник хмурится,
отстраняется:
— «Подороже и поинтереснее»
означает опаснее... для дела. А вы, господин, простите старика,
человек заметный, знатный... — кашляет, замолкает.
Но я понимаю, о чем речь.
Производственные риски. Много неизвестных факторов. Например,
почему это аристократ подался в мелкие темные делишки? Уж не
«ревизором» ли он заделался после очередной попойки в таверне. Мало
ли какая алкобелка разгулялась в моей голове.
Киваю:
— Репутация моя не нравится,
да?
Лавочник не отвечает, просто
слегка улыбается. В его глазах я замечаю что-то, похожее на
заинтересованность, не связанную с деньгами. Хотя о чем это я...
Если бы ко мне пришел в лавку важный человек с «делами», я бы тоже
попробовал прощупать его с целью приручить для дальнейшего
выгодного сотрудничества.
Снова понимающе
киваю:
— Говори, как это
поправить.
— Ну... господин Римус. Тут уж
вы сами понимаете, просить ВАС я ни о чем не могу. Сложности у меня
есть, не спорю. Вот, например, закупил я партию табачка у низушек,
а тут вон оно как произошло — Клоуш наш, старый пердун, решил
подмять меня, а ведь мы договаривались... Нашел он, значит, другого
себе поставщика и теперь свою траву дрянную в обход меня на три
деревни продает. Дешевле почти в два раза. Говорит, что выгоднее
ему с другими работать...
Клоуш? Владелец таверны, чья
бабка делает отличный сыр? Гад, который меня отправил и бандитам
сдал. Все дороги обратно к нему ведут. С табаком тоже всё понятно.
Была монополия, а тут вдруг конкуренты. Деньги теряются.
Соглашаюсь:
— Да, нехорошо договоренности
нарушать.
Лавочник накидывает на лицо
гримасу обиды:
— Очень нехорошо, господин.
Ох, как нехорошо в нашем то деле друзей обманывать. Несправедливо
то как, ох. Я бы и сам с Клоушем перетер, но люди за ним стоят...
всякие. По лесам тут бродят... А за мной-то никого нет, сами
понимаете. Пока никого...
А, вот оно что. «Крышуют»
значит старика. И я догадываюсь кто. Говнюки, от которых я сбежал.
Неспроста же они со стариком так легко на мой счет договорились.
Твою ж... может все-таки стоило им глотки-то перерезать? Теперь
боком встанет. Что ж. Урок усвоен.