Козлов ловко отвинтил крышку, после чего разлил спиртное по рюмкам и произнёс:
— Ну, давайте за удачную операцию.
Мы чокнулись, а потом выпили. Дальше принялись обсуждать, кто станет исполнять роль живца. Активнее всех на эту должность вызывался Петя. Он чуть ли не майку на груди рвал — так хотел стать главным действующим лицом. Я же отмалчивался, понимая, что мне завтра надо быть в игре, а потом и вовсе сказал товарищам:
— Слушайте, мне утром работать надо, так что, наверное, я с вами часов до двух ночи, а затем свалю.
— Ладно, — махнул рукой Козлов, смерив меня недовольным взглядом. — Тогда ты, Петя, точно будешь живцом.
— Ура! — обрадовался он, словно выиграл в лотерею, после чего стал активнее глотать водку.
Я и полицейский практически не пили, лишь изредка опрокидывая по рюмашке.
Тем временем людей в зале прибавилось. Три четверти столиков оказались заняты. Вскоре в воздухе повис густой сигаретный дым и запах крепкого алкоголя. Отовсюду стала слышаться громкая мужская речь и грубый смех. А вот женщин в кафе практически не было. Только за угловым столиком притаились три дамочки средних лет и о чём-то шушукались, таинственно блестя глазами.
Такой наплыв посетителей заставил хозяина «Справедливости» выпустить в зал ещё одну официантку. Теперь уже две девушки шныряли между гостями и кухней, постоянно открывая и закрывая дверь, ведущую в кулинарные кулуары.
В какой-то момент одна из них оставила дверь открытой, и я увидел то, что находилось внутри кухни. Моё внимание мигом привлёк совсем невысокий человечек, который мыл посуду в раковине, стоя на табуретке. Его рост составлял где-то метр тридцать или чуть больше. Он чем-то был похож на давешнего Лёху, которого я подвёз. Такой же лохматый и какой-то комично деревенский, словно только что спустился с русской печи. На мужичке была красная косоворотка, заправленная в просторные белые шаровары, а на ногах — жёлтые шлёпанцы, похожие на лапти. Он сосредоточенно драил посуду, что-то тихонько бормоча под нос, виднеющийся из густой седой бороды, которая вьющимися бакенбардами соединялась с пышной шапкой поседевших волос.
Я икнул от удивления, когда заметил его, а потом проронил, обращая внимание собутыльников на необычного человека:
— Товарищи, только я сейчас вижу на кухне постаревшего Фродо?