Открыла дверцу печки. Огонь окрасил мрак приятным светом. Стало даже уютно.
— Ничего не помню, — с печалью добавила я. — Кроме тебя и нет никого.
— Ляг ко мне, — намного мягче попросил он. — У тебя регенерация превосходная, ты сильнее меня.
— Поделиться? — усмехнулась.
— Поделись, — выдохнул он.
Мне не жалко. Чувствовала я себя отлично. Еда сделала своё дело, я восстанавливалась.
Скинув свитер, забралась на кровать и легла под одеяло спиной к его спине.
— Ты весь горишь, — шепнула я.
Оборотни крайне редко болеют, только в очень ослабленном состоянии. А дед был чахлый. Хотя днём и взбрыкнул, но, видимо, из последних сил.
Он тяжело перевернулся ко мне. Обнял со спины, протолкнув руку под мою шею.
Стало невероятно комфортно. Необъяснимо спокойно. Как будто так и должно быть всегда. Нормальность происходящего была настолько сильной, что походила на сон. Догорали угли в печке, было тихо и очень тепло в костлявых объятиях мужчины. Вдвоём в забытой избушке посреди леса. И ничего лишнего.
Он пах моим истинным. Скупился на ласки, поэтому просто дышал мне в волосы. Тяжело дышал. Но кожа к коже, соприкосновение давало наслаждение. И его высокая температура согревала лучше печи.
Его вялый член медленно стал входить в моё лоно. Не стоял бойко, доставил мне маленькое удовольствие от проникновения.
Я закрыла глаза, наслаждаясь мужчиной внутри. Он не двигался, так и собирался лежать, получая от моей кожи регенерацию. От моей внутренней влаги силу оборотней.
Но мне-то захотелось!
Я стала напрягать мышцы внутри влагалища. Чувствовала, как реагирует орган. Твердеет, увеличивается в размере.
Я согрелась, даже вспотела. Ухватила пальцами его иссушенное, но стальное предплечье и повела бёдрами.
Член зашел до упора, и я, простонав, излилась соком и кончила. Оргазм сотряс тело, пульсация внутри раскидывала по коже тончайшее искромётное удовольствие.
Почувствовала, как вытекают силы. Самец забирал мою регенерацию, оставляя меня в расслабленном состоянии.
И от усталости и тепла разомлела и стала засыпать.
— Как тебя зовут? — выдохнула я.
— Нил Ильич Лихо, — жарко прошептал он мне в ухо.
«Ну и имечко», — прозвучал в моей голове голос волчицы.
— Красиво, — блаженно протянула я.
Теперь навсегда это имя у меня будет ассоциироваться с теплом, уютом, надёжностью и немного с лютостью.