– Да, сьере… граф…
Я молча отступаю от неё на шаг.
– Юрика… Давай не будем об этом. Станем считать, что наш
разговор – дурная шутка.
Она резко вскидывает голову:
– Но я…
Прикладываю палец к её губам, останавливая:
– Не надо, Юрика. Не стоит… Да, ты мне нравишься. Не стану
этого скрывать. Ты очень красива. Но… Я уезжаю на войну. И
неизвестно, вернусь ли оттуда. Ты хочешь стать вдовой во второй
раз?
Девушка вздрагивает. Изо всех сил мотает головой в знак
отрицания. В её глазах появляются слёзы, и она, едва не плача,
произносит:
– Не надо говорить о смерти, сьере граф! Вы вернётесь живым
и невредимым, я знаю!
Улыбаюсь ей в ответ:
– Разумеется, вернусь. Только вот время… Оно покажет,
искренни ли чувства, которые мы сейчас испытываем друг к другу.
Верно, Юрика?
Баронесса несмело кивает.
Затем я кричу:
– Эй, что там с ужином?!
Просовывается голова слуги:
– Готово, сьере граф!
– Тогда неси. На меня и досу баронессу.
Тот исчезает, и спустя пару минут в шатёр вошли люди с подносами
и начали сервировать стол.
Ужин прошёл в тишине. Потом я проводил Юрику до её шатра,
пожелал спокойной ночи и вернулся к себе. У меня ещё осталась пара
незаконченных дел, которые нельзя откладывать. Первое: я снова снял
с клетки ткань, которой та была накрыта, и встретился с горящим
злобой взглядом саури. Немудрено. Даже за один день можно неслабо
проголодаться. А у неё с утра вряд ли что было в желудке, если не
дольше. Ну а убивать её я, как ни странно, не собирался. Не тянуло
меня к убийству, хотя по идее должно. Это на уровне рефлексов.
Психоустановка. Но… Совсем ведь ещё молоденькая. И невероятно
красивая…
– Скажешь, как тебя зовут?
Съёжилась. Потом нехотя буркнула:
– Ооли.
– Отлично. А меня можешь звать Атти.
– Дай еды.
– Сейчас.
Отпираю неуклюжий замок на дверке клетки, легко извлекаю самку
наружу. Она весит килограммов, может, сорок. Вряд ли больше.
Подхватываю девчонку на руки, та шипит, пытается брыкаться, но я
несу её к столу, усаживаю на стул. Саури тянется связанными у
запястий руками к хлебу. Но я легонько бью её по длинным
пальчикам:
– Потерпи секунду.
Беру приготовленный заранее широкий ремень и пристёгиваю девушку
за талию к стулу. Теперь, если что, быстро вскочить она не сможет:
бережёного, как говорится, Высочайший бережёт. Застёгиваю пряжку
сзади спинки, чтобы девица не смогла незаметно дотянуться, затем
распутываю её руки. Ооли опять шипит от боли, потому что сейчас
кровь тысячами иголок приливает к кистям, затем начинает яростно
массировать запястья непослушными пальцами. Подвигаю к ней тарелку,
беру половник и наливаю ей густого мясного супа. Кладу ложку: