– Пойдёшь с парнем, он покажет. В комнате три женщины. Одна
замужняя и две соплячки. Заберёшь молодых, определишь их в отряд.
Назначишь наставника из старших. Никаких поблажек, полный курс
молодого бойца.
– Кто они, сьере граф?
Кривлюсь:
– Старые знакомые. Надо их вытащить из империи, и другого
способа на данный момент нет. Естественно, в бой их не пошлёшь, но
чтобы хотя бы обузой не были.
– Будет исполнено, сьере граф.
Отдаёт честь, уходит вслед за слугой. Однако парень умный, хотя
и не фиориец. Но и не рёсец. Неизвестное мне племя. Кожа смуглая,
нос с горбинкой. Не горец и не тушурец. Похоже, откуда-то из
дальних земель. Из тех военных сирот. Ладно, нечего забивать себе
голову.
Вижу, как мой десятник пересекает двор, за ним семенят обе
сестрёнки-близняшки с тощими пожитками за спиной. Воин усаживает их
на свободных лошадей, на удивление, девчонки занимают места в
сёдлах довольно ловко. Хотя и по-женски.
– Сьере граф, герцогиня дель Хааре желает попрощаться с
вами.
– Скажите досе, что меня для неё нет. Никогда и
нигде. – Делаю нетерпеливый жест. Парень исчезает. Из-за
дверного полотна доносятся голоса. Но слов не различить. Больше у
меня нет ни капли любви к Лиэй. Ни единой. Только обида и злоба. А
также ещё одно непонятное чувство: то ли отвращение, то ли
досада.
Дверь открывается, парень вновь докладывает:
– Герцогиня ушла, сьере граф.
Облегчённо вздыхаю:
– Хвала Высочайшему! Пусть мне подадут натту.
Парнишка мнётся:
– Сьере граф, может, нормально поедите? А то с утра на
ногах, а кроме натты, ничего во рту не было.
Улыбаюсь:
– Ты прямо как моя матушка: сынок, ты не поел? Ты не
голодный? Смотри, какой вкусный кусочек!
Слуга краснеет, потом бормочет:
– Сьере граф, я же из уважения. Вы для нас просто
легенда.
– У кого у вас?
Смотрю на его реакцию и вижу, что парнишка совсем смутился. Тем
не менее тихо отвечает:
– У нас, у простых людей, сьере граф. Не бывало ещё такого,
чтобы владетель к своим сервам относился как к людям.
Моя бровь ползёт вверх – однако…
А слугу вдруг словно прорвало:
– Вы людей бережёте, зря не наказываете, даёте им
возможность зарабатывать, а главное – что в ваших владениях закон
для всех един…
– Dura lex sed lex.
Он, естественно, не может знать латынь. Но чеканные слова,
сказанные на неведомой речи, заставляют его застыть на месте.