– Оборони, Высочайший, моего супруга, от напастей и
горести, болезни, раны, а пуще того – смерти. Ибо лишь я должна
распоряжаться его душой и телом, как законная супруга графа дель
Парда… – Ооли, старательно выговаривая слова, шепчет
молитву.
И я, если откровенно, растерян. Такое позволяется лишь близким
родственникам, а она мне никто. Враг. Но ни в коем случае не
венчанная супруга. Так, подстилка на одну ночь. Или это опять моя
мама? Я пытаюсь поднять глаза, чтобы заглянуть в её лицо, но это
мне не удаётся. Саури стоит слишком близко ко мне. Деваться некуда,
и я жду окончания молитвы. Наконец звучат заключительные слова, я
встаю – просящий взгляд мамы просто рвёт мне сердце. Глаза саури
закрыты. Плотно. Но на пушистых светлых ресницах блестит
подозрительная влага, а её губы подрагивают. Молча отвешиваю
поясной поклон маме. И раз она так этого хочет, что ж, продолжим
спектакль. Точно так же кланяюсь Ооли. Затем беру шлем за ремень,
поворачиваюсь и выхожу из комнаты.
Шаги подкованных сапог гулко отдаются в гробовой тишине, которая
царит в Башне. Позади меня неслышно, по сравнению с моей,
закованной в сталь фигурой, словно призраки, движутся две дамы.
Матушка и саури. Выхожу на крыльцо – мой конь уже там. Необычно
притихший. Неужели и животное почувствовало, что сегодняшний отъезд
– не простая поездка? Возле крыльца мой ближний круг, у всех
суровые, напряжённые лица. Супруги Ушур, Дож и Лиэй, Алана и Горн,
Ролло и Эрайя, Кери и Вольха, Маура, Юрика… Чуть поодаль – плотная
толпа замковых слуг. Я вскидываю правую руку, согнутую в локте,
осеняю себя знаком Высочайшего. Все повторяют моё движение. Потом я
вновь кланяюсь досе Аруанн и Ооли, застывшей рядом с ней с
прижатыми к груди руками. Тем, кто меня окружает, замку Парда,
земле графства. Одним прыжком взлетаю в седло. Ну, кто? Мама или…
Ооли выступает вперёд, принимает у слуги небольшой круглый щит
всадника с волчьей головой, обведённой белым силуэтом на чёрном
фоне, подаёт мне. Лёгкий ропот проносится по двору. Народ начинает
переглядываться, но я наклоняюсь к саури, принимаю щит, вешаю его
на специальный седельный крюк. Затем снова рывком наклоняюсь к
ушастику и впиваюсь в её припухшие до сих пор губы. Лучший способ
проверить искренность её действий… Но происходит нечто неожиданное
для всех, в том числе и для меня. Ооли вдруг обнимает меня за шею,
едва не стащив с седла, и страстно отвечает на мой поцелуй. С
трудом отрываюсь от её невероятно вкусных губ – я сбит с толку
окончательно. Но она шепчет на русском: