– Передайте по цепочке герцогу: пусть ведёт нас ко
дворцу.
Быстрая скороговорка утихает вдали, я вижу, как кто-то в первых
рядах произносит мои слова дель Сауру, тот в отчаянии машет рукой и
ломится обратно. Его люди тоже уже полностью готовы к бою, и корпус
из Фиори вновь двигается вперёд. А я доволен – выгорело. Мы смогли
показать местным, что наш корпус не просто покорное мясо на убой,
но может и оскалить клыки, если нас заденут. И нам всё равно, где
умирать – здесь или на поле боя.
Моя добыча пытается дёргаться, но пара ударов по мягкому месту
плашмя лезвием меча быстро показывает, что этого не стоит
делать.
Горожане и солдаты Рёко стоят в переулках, на крышах домов,
преимущественно низких, максимум в три этажа из самана. Даже не из
камня, а из обычной глины, смешанной с соломой. И это – империя? Да
у меня в Парде сервы живут лучше!
Внезапно улица словно расступается, и мы выходим на большую
площадь. За ней – зубчатые стены дворца, из-за которых видны купола
крыш со знаком Высочайшего на них. Голубые изразцы переливаются на
солнце, словно драгоценные камни. Но и дворец такой же
красновато-коричневый, как и все остальные строения. Но зато на
площади я вижу армию. Настоящую армию империи. Чёткие квадраты
пехотинцев, ощетинившиеся копьями, шеренги лучников, стаи конников
и – ужас всех окружающих Рёко государств – боевых мамонтов.
Здоровенные, раза в три больше, чем земные слоны, животные с
хоботом, на котором укреплён изогнутый серп, внизу, под бивнями –
зубчатая пила. На передних ногах наколенники с шипами, а на спине,
покрытой густой рыжей шерстью, башенка с воинами.
Пленница, заметив выстроившихся солдат, что-то пытается сказать,
но я снова бью её по заднице мечом, а потом, воздев клинок кверху,
привлекая внимание, кручу им в воздухе. Когда меня замечают, молча
заношу его над шеей девчонки. Намёк достаточно ясен. Фиорийцы
выстраиваются в один плотный квадрат. Получается на диво слаженно,
хотя мы ни разу не тренировались в этом построении. Наше огромное
каре ощетинивается копьями, стрелки крутят рукоятки арбалетов,
качают рычаги, лучники натягивают своё огромное оружие, все
напряжены до предела.
Но вдруг со стороны рёсцев взвивается белое знамя – знак
переговоров. Ну что же. Трогаю Вороного, и тот, храпя, потому что
очень не любит таскать лишний вес, галопом мчит меня к застывшему
неподвижно впереди дель Сауру. Тот немного бледен, на лбу выступили
крупные капли пота.