В ответ Урм вздыхает:
– Конечно, нужно. А ещё неплохо бы полтысячи железноруких,
ещё с полсотни катапульт и баллист, тысяч пять конных и десять –
пеших, сьере! Взять-то Сырх мы возьмём. Спора нет! Но лучше бы
лекари оставались без работы.
Одобрительный гул ему в ответ. Снизу, от места работ, бежит
воин:
– Благородные сьере! Приступаем к перекрытию реки!
Такое зрелище никто пропустить не хочет. Мы торопливо понукаем
коней и вот вскоре уже на месте. Приготовлены брёвна, громадные
деревянные щиты, ну и большие вороты на другом берегу, от которых
протянуты канаты, чтобы задвинуть эти щиты на место. Новое русло
отделяет от старого лишь тонкая земляная стенка. Барон дель Дорро
вздыхает:
– А что делать с пленниками теперь? Не убивать же их?
Все смотрят на меня, и я улыбаюсь:
– Зачем убивать? У меня есть гораздо лучшее
предложение.
– И какое же, граф?
– Давайте их отпустим.
– Отпустим?! – почти единодушный вздох потрясённых
лордов. Отпустить потенциальных врагов?! Граф дель Парда сошёл с
ума?
Но я откровенно смеюсь:
– Естественно, что не по домам… А – в город!
Теперь смеются все. Поняли, наконец! Тысяча дополнительных
жаждущих ртов… Рабы оглядываются на смех, но тут дель Саур отдаёт
приказ:
– Приступайте!
Надсмотрщики начинают орать, ворот приходит в движение, верёвки
натягиваются, и со скрежетом и визгом щит начинает медленно ползти
по направляющим. Течение сразу прижимает его к вбитым в дно реки
стволам, тросы натягиваются до звона. Ещё миг – и они оборвутся… Но
тут рабы суматошно бросаются пробивать земляную стенку. Минута,
вторая – и первая струйка мутной воды плещет в прорытый канал.
Напор сразу ослабевает, и щит снова медленно ползёт вперёд. А вода
всё больше и больше устремляется в новое русло, размывая себе путь,
прорывая землю глубже и глубже. Она окрашивается в бурый цвет
местной почвы, тем более что щит наконец стал на место. И лишь
тонкие, но бурные струйки выбиваются из-под него. Пленники
торопливо сбегают по дамбе вниз, закладывают эти щели камнями,
засыпают землёй. Ура! Получилось!!! Всюду, куда ни посмотри, –
синее от ила дно, на глазах покрывающееся сетью трещин. Бьётся
рыба, разбрызгивая чешую, бурлят неглубокие ямы – там целые косяки.
Обнажается фундамент городской стены, в которой громадные ворота
для пропуска барж. Но сейчас ворота висят в воздухе, зато под ними
лес копий. Это тушурцы решили, что мы сейчас начнём атаку. Зря
решили! Никто из нас умирать не собирается. Зато в эти места разом
ударяют спрятанные до поры до времени за возами камнемёты, и до нас
доносятся сочные шлепки камней и брёвен, бьющих в людей, и вопли
искалеченных… А потом со стен города доносится тоскливый вой.
Поняли наконец! Да слишком поздно. Ну нельзя же быть настолько
тупыми!