– Возьми. Здесь моё личное послание императору
Дарксании.
Антанариэль приняла неслыханную ценность, не в силах оторвать от
неё глаз. Почувствовала, как в руки ткнулось ещё что-то. Вскинула
лицо – ей давали нечто вроде сумки. Вождь пояснил:
– Положи подарок сюда. Никто, кроме тебя, не сможет её
открыть. Её невозможно ни разрезать, ни разорвать. Замок настроен
только на твой генокод. Но естественно, не маячь подарком. –
Его левый глаз чуть сузился. Антанариэль кивнула. – Тогда у
меня всё. Идём. – И первым поднялся с кресла, давая понять,
что разговор окончен.
– Позор!!! Неслыханный позор!!! Вы смешали великую
Дарксанию с грязью!!! Уничтожили мою репутацию в глазах всех
жителей вселенной!!! А ты, ублюдок… – Император даже зашипел
от ненависти к распростёртому на полу бывшему послу, затем, не
выдержав, вскочил, что само по себе было неслыханным, сбежал с
возвышения, на котором стоял трон, и начал яростно пинать
неподвижное тело. – Как?! Как?! Как ты, ничтожество, отрыжка
блевотины самого ничтожного из рабов, мог позволить себе такое?!
Неужели в твоей пустой голове не удержалось ничего из того, что
тебе, уроду, вдалбливали всем Советом?! Любой ценой! Любой! Ты
должен был уговорить чужака дать нам эти технологии!!! Именно для
этого с тобой были отправлены самые красивые, самые знатные дарки
из высших родов империи! А ты! Ты!!!
Каждое слово, каждый слог речи императора сопровождался ударом
обутой в тяжёлый парадный ботинок обуви по послу. Кровь, буквально
хлещущая из множества ран, давно залила роскошный пол, от богатой
одежды остались лишь лохмотья. Придворные испуганно жались по
стенам – никогда прежде они не видели своего повелителя в
таком гневе и благодарили вышние силы, что не они оказались на
месте наказываемого.
Наконец император устал, последний раз плюнул на окровавленное
тело, тяжело дыша, вернулся на трон и, буквально плюхнувшись на
него, уже ровным тоном произнёс:
– Этого урода скормить червям заживо…
Ропот тихим шелестом пронёсся по переполненному залу, перекрывая
бессильный стон ужаса – казнь была изуверской, пришедшей из
незапамятных времён. Жертву закрывали в ящик так, что наружу
торчала лишь голова. Затем казнимого начинали кормить сладостями.
Каждый час, каждый день, не ограничивая в питье. Экскременты жертвы
заполняли ящик, и в них появлялись черви, которые начинали заживо
есть тело. Причём до последнего момента тот оставался в сознании.
Некоторые проживали месяцы. Кое-кто – меньше. Таких считали
удачливыми, потому что черви съедали казнимого буквально заживо
послойно. Вначале кожу, потом мясо, далее всё остальное… Страшная
казнь. Бесконечно жестокая.