Александр уже в который раз вознёс хвалу богам –
восстановленная, и чего уж там таить, слегка, больше не получилось,
махина была удивительно послушна малейшим движениям джойстиков.
Полное слияние пилота и корабля в имперском флоте не применялось.
Пусть по сравнению с демократическими судами русские выглядели
слегка неповоротливыми, зато их пилоты могли жить полноценной,
нормальной жизнью. Им не вживлялись дополнительные модули и
нейросети, превращающие разумных в узкоспециализированных киберов,
не умеющих ничего, кроме управления своим кораблём. Саури, кстати,
тоже всячески избегали вживления в свои организмы любых инородных
включений, даже биомеханических протезов взамен утерянных
конечностей. Оттого и калеки, попадавшиеся на глаза людям в их
городах, выглядели… дико, что ли… Зато русские корабли были куда
мощнее любых других рас.
Сейчас же под руками Кузнецова послушно маневрировал дредноут
аборигенов. Пусть и улучшенный, но всё равно неуклюжий и
тихоходный, поэтому Александру приходилось нелегко. Краем обшлага
смахнул выступивший пот. Где же эта, Тьма её побери, поляна в
астероидном поле?! Очередной громадный булыжник, уродливый, словно
изъеденный невероятных размеров червями, и… Вот оно! Раскинувшееся
почти на десяток километров чистое пространство в сплошном киселе
астероидов! Шумно, с облегчением, выдохнул, но тут же вновь
напрягся: как там дела у других кораблей? Если ему с дредноутом
пришлось нелегко, то что говорить о неуклюжем пузатом транспортном
корабле?! К его облегчению, пилот справился. Очень медленно, как-то
крадучись, из-за запирающего чистое пространство камня показалась
приплюснутая морда «Вао». Попыхивая тормозными дюзами, почти шагом,
подполз к борту дредноута, замер, выпуская одновременно стопорные
манипуляторы. Дрогнул корпус, когда с неслышимым в вакууме, но
образно представленным практически физически лязгом сомкнулись
захваты замков. Заурчали могучие гидроцилиндры, притягивая корпуса
кораблей вплотную друг к другу. Неощутимо плавно выдвинулась
переходная галерея, соединяя два корабля в единое целое. Сашка
просто ощущал, как насосы начали нагнетать воздух внутрь шлюзов,
как застывала опрыскиваемая специальным пластиком прозрачная
галерея, получая дополнительную броню. Подобное применялось редко,
но, когда корабли превращали в мобильную временную базу, по технике
безопасности полагалось усиливать тонкий прозрачный пластик
переходных путей дополнительной бронёй, защищавшей не только от
булыжников или случайных повреждений, но и солнечной радиации.
Снова толчок. Это швартовался носитель, в скором будущем –
шахтёрская матка. Истребители на его борту превратятся в добывающие
корабли.