— Слушай, Ал, забирай на здоровье. Не возражаю. Баба с возу,
кобыле легче.
— Точно? — мгновенно просияла коллега.
— Да, — холодно подтвердила Илларионова, осматривая ладонь.
Ее радовало одно, кожа шла на поправку.
— Ты лучшая! — снова повисла неожиданно рыжая на шее.
— Алка, иди уже, пока не передумала.
— Всё: одна нога там, другая тут...
За работой часы пролетели быстро. Илларионова улыбалась клиентам
на автомате, мажора посылала в лес. Ей вообще не до него. В голове
своё кино. Но чем больше отправляла того по ягоды, тем сильнее
тянулся. Верка злилась.
«Как можно быть таким тупым?! Не растет трава, штурмуй другие
берега. Нет, замужнюю подавай. Не пойму я этих мужчин ненормальных!
Вот реально. Что во мне такого?» — недовольно проворчала Вероника,
впервые за долгое время внимательнее присмотревшись к собственному
отражению в зеркале туалета.
Обычно девушка не рассматривала долго его. Поправила прическу,
быстро нанесла каждодневный «боевой макияж» да в путь, в день
сурка. Теперь что-то поменялось.
Цепная вгляделась пристальнее, внезапно осознав: на нее смотрела
вполне роскошная красивая девушка. Почему она записала мысленно
свою персону в непривлекательные бабушки, не знала. Наверное,
сказался удар в роддоме и сообщения любовницы Дмитрия.
Она будто умерла тогда, хотя продолжала жить. Казалось, это был
конец былой любви. Сердце разлетелось на осколки, на миллион. Двух
лет не хватило собрать. Илларионова ушла в работу с головой, чтобы
ничего не ощущать. А теперь внезапно почувствовала себя желанной,
способной заинтересовать. Всё благодаря мажору. Это льстило. С
другой стороны девушка твердо понимала, почему им нельзя даже
пытаться сблизиться...
В больнице Илларионову ждали те же опостылевшие новости, которые
она слышала в прошлую среду.
— Ничего не изменилось. Всё по-прежнему, кома, — с сожалением в
голосе произнес лечащий врач.
— Я слушаю это два года, Александр Петрович. Неужели реально нет
никаких шансов? — с трудом сдерживала гнев Вероника, устав биться в
одиночку за счастливую жизнь сына.
Своя её давно перестала интересовать. А вот ради того, чтобы
Темка имел всё, Вера расшибалась в лепешку. Девушка очень хотела
пробуждения Димки, считая несправедливым работать одной.
«Ребенка заводили вместе, значит вместе должны обеспечивать! Да
когда ты очнешься?!» — с ненавистью мысленно обратилась к супругу,
находящемуся в палате, неподалеку от кабинета Александра.