— В кафе платят больше, чем платили бы на большинстве других
предложенных вакансиях. Не жить ведь на одни пособия или переводы
Тани с Сергеем. Я не дееспособная и могу зарабатывать сама. Слава
Богу, не инвалид!
— Разве что на голову чуть-чуть! — колко парировала свекровь. —
Нельзя всё время пахать на износ. Будет тебе наука. Ладно, отдыхай.
За Темкой я присмотрю.
— Спасибо, — произнесла шёпотом Вероника, неизбежно проваливаясь
сознанием в черный омут...
Девушка не верила собственным глазам, он очнулся! Очнулся спустя
два года и сейчас стоял перед ней. Тот, о ком когда-то так молила
Бога. Тот, кто подарил счастье, а потом всё неизбежно разрушил,
оступился, предал, сделал больно и вывернул всю душу наизнанку.
Она не знала, что сказать. Слишком много чувств навалилось. Ее
бросало то в жар, то в холод. Илларионова нервно сглотнула.
Маленький Артем нежно обхватил Дмитрия за ногу. Ребенок прижался
к нему, как к родному, хотя впервые увидел того мужественного, с
виду грозного мужчину, чьей был вылитой копией.
— Привет, Вероника, — тихо произнес вернувшийся из комы муж.
Когда вновь прозвучал дорогой желанный голос, внутри девушки всё
вздрогнуло.
«Вернулся? На самом деле вернулся?!», —упрямо забилось в голове
Цепной.
Неужели ее молитвы наконец услышаны? Как жаль, что слишком
поздно…
Она резко подорвалась в холодной постели вся в поту.
— Приснится же, — опешила Илларионова, давно не видящая
снов.
Она спала очень мало или вообще встречала рассвет в обнимку с
одеялом, не находя успокоения.
Раньше Вера часто представляла момент, когда вернётся Дмитрий, и
каждый раз её реакция была разной. А с некоторого времени той
вообще не стало вместе с верой.
«Вера, потерявшая веру. Комично», —саркастически отметила про
себя жена Дмитрия.
Она давно выкинула из головы мысль об реальном возвращении
супруга, поэтому очень сильно удивилась, когда встретилась с ним
лицом к лицу во сне.
«Как там говорила малая? Чашка кофе и всё пройдет?» —
ухмыльнулась Илларионова, медленно поднявшись...
— Ну, что, как самочувствие? — обеспокоенно спросила свекровь,
как только Вероника прошла на кухню.
— Жить буду, Светлана Викторовна. У меня нет уважительной
причины умирать.
— Язвишь? Чудесно. Значит точно пошла на поправку, — искренне
улыбнулась женщина, а после заметно побледнела.