Это было так мерзко, что в проводка в голове окончательно
перегорела. Какая-то в моих построениях была нестыковка, но я уже не могла
сообразить, какая именно.
Зажужжал в сумке телефон, высветился незнакомый номер.
- Рита? Это Виктор. Миронов. Надо поговорить.
- Вы же сами сказали, Виктор Петрович, - прошипела я, -
встретимся втроем и все обсудим, - и добавила, забыв, что подписала Светке
заявление с завтрашнего дня: - Согласуйте с секретарем.
***
На дачу я приехала уже в начале девятого. День все-таки
провела дома, остервенело занимаясь уборкой. Даже окно помыла – как только не
вывалилась? Включила музыку погромче и подпевала во весь голос, лишь бы ни о
чем не думать.
Самая острая фаза бешенства прошла, а вместе с ней улегся
и жор, поэтому к ужину едва притронулась. Бобер терся об меня с одной стороны,
Корвин с другой, и даже Грим подошел поздороваться. Наташа с Бобром, перебивая
друг друга, рассказывали, чем занимались весь день: читали, играли в мячик и в
машинки, ходили на озеро, видели большую жабу. Я рассеянно кивала.
Отправив Виктора записываться на прием к секретарю, я
нажала на отбой и взяла себе еще пирожок с вишней. И мороженое. Трудно сказать,
что именно сработало: поглощенная тонна углеводов или посланный в южном
направлении Вит, но меня отпустило. Точнее, слегка приотпустило.
Обычно проблемы мне надо было проговорить вслух. Кому-то.
Не поделиться, не слить эмоции, а именно привести мысли в порядок. Про себя не
работало, перед зеркалом тоже, требовался сторонний слушатель.
Вываливать все на Эрика - идеального слушателя - было
удобно. Но этот вариант остался в прошлом. Родители уже несколько лет жили в
Болгарии и присматривали за одной из наших гостиниц, да и не стала б я их
грузить своими сложностями такого сорта. Подруга Оля? Та тоже проводила лето с
ребенком на даче, а по телефону я общаться не слишком любила. Никогда не
понимала, как можно трещать часами. Мне нужно было видеть собеседника.
Тогда Тамара? Но мы были знакомы всего ничего, и где
гарантия, что рассказанное не будет передано Артему и дальше – самому Виктору?
Я, конечно, не стала бы говорить обо всем, но и гостиничной истории хватило бы
за глаза и за уши. А с другой стороны, что это может изменить? Ровным счетом
ничего. И то, что Тамара предупредила меня о его статусе, говорило как раз в ее
пользу.