Тихо скрипнула дверь. Вспышка молнии сквозь задернутые
шторы на мгновение очертила темный силуэт. Перехватило дыхание, я села рывком и
вжалась в спинку.
- Вит?! Откуда ты?..
- Тише! – он вдруг оказался рядом, опустился на край
кровати, закрыл мне рот ладонью.
Он что, с ума сошел? А я?
Мысли заскакали белками.
Как он вообще здесь оказался? Ворота и калитка закрыты,
забор два с лишним метра. И входная дверь закрыта. Внизу Наташа с Бобром.
Господи!!! Нет!!!
Но я уже тянула его к себе, уже ни о чем больше не думала.
Умирая от нетерпения, раскрывала губы навстречу его губам, выгибалась,
подставляя себя его рукам, скользнувшим под ночную рубашку, шептала что-то
глупое и бесстыдное…
***
- Мама, ты спис?
Дверь распахнулась, Бобер влетел в комнату и вскарабкался
на кровать, счастливо упиваясь своим преступлением.
Черт, стоило только Наташе отвлечься, и этот поросенок тут
же полез наверх, что ему было категорически запрещено. Лестница крутая, да еще
покрытая лаком, и я постоянно боялась, что он залезет на нее и навернется. Хоть
калитку внизу ставь и закрывай на замок. Видимо, придется, надо об этом
подумать вплотную.
- Тебе кто разрешил?
- Я остоёзно.
Тут же с топотом появилась встрепанная Наташа.
- Ну вот что это такое? – заголосила она. – На минуту в
туалет ушла, а он уже здесь. Время двенадцатый час, решил посмотреть, жива ли
мамочка.
- Двенадцатый? Ого! Сейчас встану.
Они ушли, а я повернулась на живот и уткнулась носом в
подушку.
Ничего себе сон! Думала о нем, думала – и вот пожалуйста.
Так ясно и отчетливо, как будто все происходило наяву. Нет, еще похлеще, чем в
реальности. Просто хард-порно. Вспомнив парочку наиболее ярких и жарких
эпизодов сна, я заскулила от смущения и… от удовольствия. Но еще больше – от
досады, что этого не случится в действительности.
Потому что этого не будет.
Сон с предельной ясностью дал понять, что произойдет, если
Виктор хоть раз приблизится ко мне на расстояние меньшее, чем требуется для
деловых контактов. Остановиться я уже не смогу. В итоге он добьется своего –
получит и Мохнолапую, и ее гостиницы. А сама Мохнолапая потом будет сидеть в
уголке и сосать… лапу.
Ну уж нет. Никакой заеб…ческий секс не стоит дела, которое
вырастила с нуля, как морковку. О котором мечтала с детства, которому отдала
восемь лет жизни. Да я себе не представляла этой самой жизни без гостиниц.
Продать – пусть и за хорошие деньги и начать все сначала? Ни за что! А им, без
сомнения, нужно именно это. И Эгерса я сейчас ненавидела гораздо сильнее, чем
когда-то любила. Вовсе не за то, что променял нас с Бобром на секретутку, а вот
за это – за ситуацию, в которой оказалась поставленной раком.