— Наконец-то, — пробурчал Олаф, возвращаясь к иглам. — Мне нужно по капле вашей крови, — предупредил, протягивая им артефакты.
Женщины неуверенно повертели в руках странные предметы, похожие на иглы ежа, только внутри них перетекала белесая дымка.
М-да, не так они представляли свое спасение. Петровна мечтала о восстановлении планеты, хотела застать возрождение человечества. А вот Ви ни о чем не мечтала. Она ни в бога не верит, ни в чудо.
— Ну что вы копаетесь? Пальцы проколоть не можете?! — Олаф не понимал, чем эти хрупкие людишки могут быть ценны. То ли дело он.
Отец — великан, мать — орчанка. Ему удалось унаследовать самые лучшие качества. Силу, выносливость, рост, в конце концов. А с этих человечек что взять? Маленькие, слабые, собственной крови боятся. Подумаешь, магия в них особенная, что с нее толку, если силу не пробудить?! Вот разберется с этими двумя, и хватит с него. Никаких нервов не хватает работать с этой расой.
Ви старалась не смотреть в сторону зеленого великана и его грозного оскала. Расселся тут, рычит, бесит ее. А ей так и хотелось впечатать биту в его наглую рожу. Ну вот что сложного просто подождать? Будто они каждый день странные ритуалы проводят – или что они тут делают?! Неважно, суть одна: ей нужно проколоть палец. Больше вида крови она не любила только пауков. Казалось бы, миру конец, ей приходится жить почти на улице, крови и мерзких тварей тут в достатке. Но, видимо, что-то от нежной и хрупкой в ней все же есть.
Оказалось, пока Вика разглядывала собственную руку, Петровна уже сжимала раненый палец. Вот резвая старушка, ей решимости не занимать. Пришлось брать себя в руки. Мимолетная боль, тихое шипение, и Вика вернула странную иголку Олафу.
— Грш-ш, — недовольно прошипел он. — Человечишки, какие же вы медлительные.
Схватив артефакты и подождав пару минут, он разочарованно выдохнул.
— Вот, — показал иглы на вытянутой руке, — светится только одна. Только ты сможешь уйти. — Ткнув пальцем в Вику, он удовлетворенно закинул артефакты обратно.
Не зря пришел, даже за одну будущую магичку, переселившуюся в другой мир, ему заплатят достаточно.
— Нет! Тогда я никуда не пойду, — Вика громко запротестовала, складывая руки под грудью.