***
Утро было
туманным. Молочные клочки напоминали мокрое бельё, развешанное сушиться. Воздух
пропитался влагой, заставляя всех, кто поднялся в столь неурочный час зябко
кутаться в одежду.
Ник мерзляком не был, но предпочитал солнце,
впрочем, он понимал, что утренний туман продержится недолго и день быстро
разогреется, как обычно бывает в это время года. Он торопливо шел к старому
саду, понимая, что успевает к назначенному времени едва-едва. Вход в сад был
через территорию Корпуса благородных. Разумеется, его бы туда не пустили.
Ворота охраняли дежурившие по очереди студенты корпуса, а договориться с ними
тяжелее, чем с обычными стражниками, которых набирали из простолюдинов. Эти
были не принципиальными, несколько монет и путь тебе открыт в большинство
охраняемых мест. Ник не стал терять время и воспользовался привычным способом забраться
на территорию сада, тем, что знали все студенты общего корпуса. Обогнув кованый
забор высотой в полтора человеческих роста, Ник убедился, что его не видят и
юркнул в проход между садом и конюшней. Здесь густорастущие кусты позволяли
неплохо укрываться от любопытных глаз. Найдя нужное место, Ник отогнул давно
кем-то пропиленный с одного конца прут и с трудом протиснулся в образовавшуюся
прореху. Место было выбрано удачное, в этот дальний уголок редко кто захаживал,
поэтому шансов нарваться на кого-то из благородных близки к нулю. Несколькими
движениями Ник привел одежду в порядок и быстрым шагом направился к назначенному
месту. Почему для поединка соперники не выбрали учебную тренировочную площадку,
Нику было не совсем ясно. Впрочем, долго над этим он не размышлял, решив, что
это в духе благородных – придавать всему возвышенный трагический романтизм.
Разумеется, в него никак не вписывалась банальная учебная площадка, а вот
старые развалины – вполне.
Этот сад потому и назывался старым, что уже много
лет за ним не следили. Силы немногочисленных садовников были брошены на уход за
парком, который решили сделать главным местом отдыха для студентов и
преподавателей. Сад и в лучшие годы не был гордостью училища. Как не пытались
его облагородить, он всё равно напоминал непокорного вихрастого мальчишку,
которому семь нянек стараются придать благонадежный вид. В этой непокорности
было что-то естественное и свободное. Может именно поэтому сюда, как к старому
другу, тянуло студентов в важные в их жизни моменты.