-А ты
дружелюбным, - что ж, это вырвалось само собой, и я могла надеяться, что это не
выглядит обвинительно с моей стороны, потому что он тоже противоречит сам себе.
-Только
сейчас? Разве до этого я им не был? – Федя прячет руки в карманы брюк и морщит
лоб, словно пытается решить сложную задачку.
-Как бы тебе
сказать… в последнюю ночь на природе ты весьма ясно высказал свою позицию по
отношению ко мне, поэтому сейчас я немного удивлена такой смене настроения.
-А да, - он
чешет затылок. – Ты не могла бы забыть то, что я тогда сказал?
-Зачем мне это
делать?
-Потому что
это не правда.
-И я должна
поверить?
-На твоём
месте я бы вообще с собой не разговаривал больше, если честно, - усмехается
Фёдор с горечью в голосе.
-Самокритика
– это хорошо и это подкупает, - приободряю парня, а сама тону в его глазах и
думаю, что если всё что могу от него получить – дружба, то я согласна и на это.
Выглядит жалко, но я хочу его в своей жизни хотя бы немного, хотя бы так. - Да,
мы могли бы попробовать стать друзьями.
Друзьями. Какое горькое и неприятное слово, а
послевкусия ещё хуже.
-Как гора с
плеч. Я рад Ася.
Он рад стать
мне другом. Мне. Быть другом. Быть друзьями. Он согласен. Ему нужна от меня
просто дружба. Ну конечно, а что ещё?
-Я не успела
сказать тебе спасибо за то, что спас меня тогда второй раз, ведь если бы не ты,
то разбитой губой бы не обошлось.
-Я всегда
готов спасти тебя от падения. Уж лучше я, чем ты, - он говорит легко и
беззаботно, а у меня от этого учащается пульс и грозит перерасти в тахикардию.
-Почему ты
так говоришь?
Я как мне думается,
незаметно встаю на бордюр, чтобы стать чуточку выше, но это не особо помогает, но
Шахов замечает мои действия и по-доброму усмехается.
-Какая же ты
всё-таки миниатюрная и милая, так и хочется тебя защищать от всего и всех, - он
пропускает мой вопрос мимо ушей. - Губа смотрю тоже зажила.
-Почти.
Слушай, ты прости Данилу за то, что он нагрубил тебе, мне стыдно, что он так
повёл себя.
-Ты не должна
за него извиняться, но, если тебе станет легче, то можешь угостить меня молочным
коктейлем, и я забуду.
-Ты что,
только что напросился?
-Я могу быть
наглым.
Федя хищно
улыбается и дёргает меня за хвостик, от чего моя голова запрокидывается, и я во
всей красе вижу, как его глаза блуждают по моей открытой шее и ключице и как он,
тяжело сглотнув, облизывает нижнюю губу кончиком языка.