Кайлу, видимо, нравилось лично сопровождать меня. Он держался рядом, иногда даже слишком близко, будто пытался уловить аромат моего тела. Его взгляд оставался все таким же ледяным, пугающим, но порой в золотисто-карих радужках разгорался азартный огонек. Похоже, его слова о том, что он не прочь развлечься со мной — вовсе не шутка. Благо, мужчина не присутствовал при моих пытках.
А ведь меня кто-то действительно купит...
Купить… Как вообще привыкнуть к этому слову? Мое состояние сегодня было сродни безразличию, ведь я знала, что ничего от скандалов не изменится. Но я уже не ощущала вчерашней опустошенности. Интуиция подсказывала: что бы я не предприняла, это не спасет меня. Я останусь рабыней на долгие годы, пока не состарюсь и не потеряю товарный вид. А потом… может, буду обслуживать новоприбывших девиц, как это делает Ардит. Хотя, судя по ее украшениям, работу женщина выполняет по доброй воле. Возможно, так она ощущает власть над молодыми девчонками.
Мужчина завел меня в просторное помещение.
Здесь находились девушки. Человек двадцать — не меньше! Почти все мои ровесницы, но были и те, кто явно меня младше.
— Иди к остальным! — скомандовал Кайл, хмыкнул и скрылся за дверью.
Послышался щелчок.
Я развернулась, осматривая помещение.
В центре высокого потолка находилась массивная хрустальная люстра, которая довольно ярко освещала комнату. На стенах, оклеенных темно-бордовыми обоями с золотистыми узорами, висели картины, и похоже, дорогие. Я немного разбиралась в искусстве, поэтому возникло подозрение, что каждая стоит больше, чем весь мой гардероб.
В центре помещения стояли полукругом несколько кожаных диванов на позолоченных ножках. Рядом с ними — кресла в тон. На полу лежал большой узорчатый ковер. Я видела похожий в музее, когда ездила в Санкт-Петербург с бывшим женихом. Тоже стоит уйму денег.
Казалось, я в царских хоромах. Но при этом знала, что все эти девушки — пленницы.
У Райена слишком много денег, чтобы позволить себе выбрасывать их на рабынь?
Девочки заметили меня сразу, но боялись подходить, пока рядом был Кайл. Но как только он ушел, в мою сторону устремились два десятка глаз, и мне стало неловко.
Все девушки до единой красивы — каждая по-своему. Точеные черты лиц, изящные фигуры. Но всех объединял грустный взгляд. Именно так смотрели на меня пленницы.