Нужные
ориентиры узнаются без труда, тяжело проглядеть. Рядом шпана ещё носится, в мяч
гоняют, но при виде меня замирают с открытыми ртами. Согласен, малиновый
спорткар тем ещё бельмом на глазу смотрится среди местного колорита.
Торможу
возле наваленной груды песка, вылезая наружу... Офонареть. Горячий сухой воздух
как саван, дышать невозможно. Как детвора ещё не расплавилась? Носится в одних
шортах и бед не знает.
― Взрослые
дома? ― спрашиваю у них, на что получаю положительный кивок.
Без стука
захожу в просевшую калитку с кривой просевшей щеколдой. Запашок тот ещё. Зуб
даю, где-то притаилась живность, так пасти может только от неё. Ну точно, козы
в углу топчутся, мекают, траву жрут. Чё вы на меня мекаете? Лучше скажите, где
двуногих искать?
А, всё. Не
надо. Слышу. Иду на голоса, обходя дом и обнаруживаю целую толпу. Сидят за
сдвинутыми в ряд столами, гуляющих по высоте. Людей много, не меньше дюжины. Замечаю
среди них и Демидову, у которой буквально челюсть до земли падает при виде
меня. Не ждала, родная? А я припёрся.
― О, хавчик.
Это я удачно заскочил, ― радостно свистываю с края миску с рисом и изюмом.
Только сейчас доходит, что я дико голодный. ― Что празднуем? ― лишь отправив
несколько ложек в рот, понимаю, что чё-то не так. Чего все вылупились-то на
меня?
Смещаю фокус
внимания с Пули на обстановку и... до меня доходит. Все в чёрном, на столе
портрет, перевязанной ленточкой. Ёптыль-моптыль, я по ходу на похороны попал...
Пуля с
виноватым видом подрывается с места, и рассыпаясь в извинениях перед
остальными, оттаскивает меня за локоть обратно к козам. А этим только и надо,
хуже голубей под ноги лезут и тычутся в колени.
— Ну и
ароматик от вас, ребятушки, почёсывая одной из самых наглых между рогами,
замечаю я. — Вы бы хоть шампунями пользовались. Или дезиками.
— Нечаев? Ты
совсем офигел?
Это не коза.
Это Паулина негодует.
— Согласен.
Неловко вышло, — о, а миска то у меня в руках все ещё. И рис вкусный, кстати.
Всё, сворачиваем контактный зоопарк. — Кого хороним?
— Знакомую
родителей.
—
Трагический случай на производстве?
— Ага.
Смерть.
— О, ну да,
— за пару присестов опустошаю всё, что есть. Мало. Ещё бы пожрать. —
Трагический случай. Все мы там будем.
— Нечаев, —
с обречённым вздохом снова кличут меня. — Что ты здесь делаешь?