– Нет, – отрицательно
качнул головой полусатир. – Но вы можете подумать, будто она
собирается украсть ваши секреты.
Магический промышленный шпионаж в
применении к трем А? Бред. Впрочем, для местных чародеев это,
полагаю, вполне актуальная проблема, раз даже громила, работавший
вышибалой в каком-то кабаке, о ней знает. Хотя, учитывая дар его
дочери, вполне возможно, что он долго собирал всю возможную
информацию про волшебников. То, что он странновато и с некоторым
трудом говорит, вовсе не показатель низкого интеллекта.
– Этого можешь не
опасаться, – сказал Ярослав. – Применяемая мной и моими
друзьями система чар особая… очень особая. Ее кому попало без
долгого обучения просто не понять. Есть даже серьезные сомнения, не
слишком ли мала твоя дочь, чтобы начать с ней знакомство. Пусть
сначала подрастет годиков на пять-семь, а там посмотрим.
Угу. Потому как лучшим названием для
нашей магии служит выражение «ноль без палочки». Чтобы украсть у
нас какие-то секреты, шпион вынужден будет для начала их сам
сочинить и кому-нибудь подбросить. А иначе никак.
– Тогда… – заговорил
полусатир, но был прерван пробившим крышу и рухнувшим на пол
чудовищем. Тварь определенно походила на канонический образ демона.
Большая прямоходящая туша ярко-красного цвета, поросшая рыжей
шерстью, обладающая внушительной клыкастой пастью и вилами, то
есть, тьфу ты, трезубцем. Вот (по нему, крепко сжимаемому в руках,
на одной из которых был приметный перстень из потемневшего от
времени серебра (артефакт, между прочим, снабженный непонятным
светящимся символом, который в свое время и заставил выделить
украшение из груды других пиратских трофеев), я и опознал Ассасина.
Как мы выяснили, показав поделку одному из местных чародеев,
специализирующемуся как раз на продаже и изготовлении магических
предметов, нам в руки попала настоящая, пусть и довольно дешевая
редкость. Амулет-переводчик, изготовленный не гоблином. Качество
хуже, но дизайн на уровне. Волшебник, тыча в светящийся иероглиф,
убеждал, что эта поделка прямиком из загорного царства Сянь, и
предлагал за нее три десятка серебром. Но такую полезную вещицу,
естественно, никто продавать и не думал. После короткого спора она
досталась Ассасину, который, кажется, все-таки решил наставить рога
эльфу, содержащему в Колоне лавку, а потому нуждался в средстве
коммуникации с ушастой дивой, если она вдруг в экстремальной
ситуации перейдет на родной язык.