– За последние четыре с
половиной тысячелетия, прошедших с момента мятежа против Сакраеша,
семь попыток зафиксировано, – с готовностью ответил
священник. – Но каждый раз демон был практически моментально
остановлен слугами своего дяди. Количество жертв не дошло и до
десяти. А потому церковь хоть и не одобряет ритуал его вызова, но в
крайнем случае допускает. Или даже сама просит провести. Все равно
обычная тренировка по овладению даром опаснее. По меньшей мере на
ближайшие пять тысяч лет с хвостиком. Насчет точной даты, увы, нет
единого мнения. А жаль. Думаю, тому, кто первым призовет лишившееся
намордника чудовище, копившее нереализованную злобу десять тысяч
лет, сильно не поздоровится.
– Да уж, – почесал в
затылке я и потихоньку пригасил окутывающую меня ауру темной силы.
Но не убрал ее совсем. – Не возражаете, если я сначала проверю
ваши слова? А потом, так уж и быть, помогу с ритуалом. В качестве
извинений – бесплатно.
– Меня устраивает, – кивнул
священник.
– Вот делать нам больше нечего,
кроме как по всяким сомнительного рода мероприятиям
расхаживать, – зло бурчал через два дня Ассасин. Здесь и
сейчас он явно чувствовал себя некомфортно, а потому нашел
свободный угол и, привалившись там к стене, всем своим видом
изображал из себя деталь обстановки, вроде бутафорского рыцарского
доспеха. Получалось не очень. Во-первых, не блестел в свете
магических светильников, а во-вторых, пустые латы обычно не
совершают периодических рейдов за добычей к фуршетному столу.
Независимо от обстановки отказаться от вкусной еды он был не в
состоянии. Особенно после последних месяцев, когда подгорелая каша,
вышедшая из-под рук криворукого повара, привыкшего к газовой плите
и полуфабрикатам, а не открытому огню и настолько натуральным
продуктам, что из котла убежать могут, вполне могла сойти за
шикарный обед.
– Фуршет как фуршет, торги как
торги. – Ярослав едва заметным движением головы обозначил
поклон прошедшему мимо с жутко недовольной миной Карину, бывшему
якобы хозяином всего приема, состоящего из двух частей и
проводимого на самом деле под негласным протекторатом церкви.
Первая заключалась в вызове Окреша, который должен был ответить
волшебнице Эвелине на вопрос о том, куда после пожара подевались
какие-то очень дорогие ткани с одного склада, принадлежащие не
какому-то там купцу, а местному феодалу, сильно разгневанному
убытком, ну а вторая являлась аукционом, способным немного
наполнить кошелек магистрата. – Вот только товар несколько…
специфичный.