– Пойдем отсюда, – тронул
меня за плечо Артем. – Не хочу я присутствовать при продаже
этой полурыбы-получеловека на разделку.
– Угу, – согласился с
другом я. – А Алколит где?
– Он уже снаружи дома, первым
слинял, чтобы успеть незаметно хоть одну бутылку с банкетного стола
стырить, – признался шепотом Артем, наклонившись к моему
уху. – И знаешь, по-моему, он в своих клептоманских
наклонностях не одинок, очень уж в этой комнатке пахнет тем
бесплатным пойлом, а пьяных-то нет.
– Ладно, – вздохнул я,
мысленно обещая дома устроить своему другу с несколько асоциальными
наклонностями головомойку. – Тогда выполняем главный маневр
всех работников большой дороги под названием «Делай ноги!».
Выйдя на улицу, мы закрутили головами
в поисках Ярослава и нашли его чуть ли не в самом конце улицы
посреди маленькой толпы, собравшейся под не высоким, но довольно
развесистым деревом, по-моему, осиной. Причина спонтанного
массового мероприятия сидела примерно в четырех метрах от земли на
одной из не слишком толстых веток, свесив вниз обтянутые штанами из
светлой ткани стройные ножки, и что-то распевала на неизвестном
языке, подыгрывая себе на крепко сжатой в руках лютне. Сохранять
равновесие ей помогала то ли магия, то ли врожденная любовь всех
эльфов к проживанию в лесу. Впрочем, глаза у девушки были слишком
маленькими для чистокровной перворожденной, ушки лишь самую
капельку заострены, а фигура все же не отличалась чрезмерной
воздушностью, имела достаточно привычные пропорции и подошла бы
скорее человеческой девушке. Да и длинные волосы обладали
медно-рыжим оттенком, а у долгоживущих нелюдей такого окраса вроде
бы не встречается. Полукровка. Но довольно хорошенькая и поет
красиво, жаль, непонятно.
– Арт, ты же вроде начал изучать
язык своей ненаглядной продавщицы луков, – толкнул я в бок
Ассасина, когда мы приблизились к толпе. – Чего она поет?
Голос мне определенно нравился. И его
обладательница тоже. Лицо снизу было видно не очень хорошо, но
несколько иная часть организма, служащая обычно амортизатором,
просматривалась почти идеально. Как-то само собой вспомнилось, что
последний раз близко с представительницей противоположного пола я
общался еще на Земле. Эх, Настя, Настя… кажется, верность тебе я
соблюсти не смогу. Надеюсь, ты проявишь большую моральную
твердость, потому как если вернусь в родные края раньше, чем
окончательно разлюблю, то прокляну твоего незадачливого кавалера
такой стабильной импотенцией, что моей предполагаемой жертве
целесообразней будет обратиться за протезом, чем лечиться
медикаментозно.