Как-никак, я учился в магической кадетской
школе Петра Великого, где чтут давние традиции. Правда, вся эта
одежда сейчас вымокла и давила нехилым весом.
Только обуви на мне не было — ботинки
наставника куда-то делись.
—
Это не учебный манекен... — наконец догадалась одна из старших
учениц, худая, с пышным хвостом волос и татуировкой в виде змеи
вместо правой брови.
Сделав выводы, девушка обернулась и спросила
у кого-то:
—
Это ведь не учебный манекен, Мидори. Зачем ты сказала, что надо его
утопить?
Я
проследил за её взглядом и заметил ещё одну девчонку.
Пятую по счёту, примерно моего возраста.
Точно в таком же зелёном кимоно, как у остальных, и с косой тёмных
волос.
Она
сидела в тени куста, устроившись задницей прямо на голове одной из
овальных статуй и положив ногу на ногу.
Ни
дать ни взять, королева.
В
руках девчонка держала металлическую катушку и игралась с ней не
переставая: катушка раскручивалась вниз на верёвке, а затем
поднималась обратно в руку.
При
броске игрушка издавала щелчки, выпуская бутон мерцающих лезвий, и
складывалась в тот момент, когда снова приближалась к ладони
хозяйки.
Девчонка скривила мину, хотя это нисколько не
испортило её симпатичную мордашку. У нас я редко видел азиатов, и
она выигрывала на фоне всех, кого я встречал. Красивые
миндалевидные глаза, тонкий нос, вытянутое лицо. Возможно,
метиска.
— Я
и не утверждала, что это учебный манекен, — она пожала плечом, не
переставая играться с катушкой. — Прочисти уши, Джанко. Я сказала,
что раз уж пациент оказался в лечебном озере, то его надо лечить. А
это значит, утопить, чтобы потом спасти. Разве не этим мы
занимаемся на уроках водного Целительства? Учебным спасением
утопленников. В конце концов, мы должны спасать людей, а не учебных
манекенов. Или я не права?
Логика в её словах не прослеживалась вообще,
зато вид девчонка сделала такой, будто другой правды не
существует.
—
Только не надо тут умничать, лучше убери свою бомбу, а то уронишь!
— Девчонка с татуировкой указала на игрушку в руке Мидори. — Ты нас
всех тут когда-нибудь взорвёшь!
—
Тебя быстрее сожрёт котлованный упырь, чем я уроню своего Пупса, —
поморщилась Мидори.
Они
посмотрели друг на друга, как заклятые враги. Только их вражда
никого не интересовала — остальные ученицы продолжали глазеть на
меня, как на чудо. И волновало их не то, как я тут очутился, а
кое-что другое.