Девчонка сложила руки на груди.
—
Ну вот. Я же говорила, что тебе память промыли. Тебе ещё повезло на
меня наткнуться, и что я такая добрая.
Я
не стал спорить, и она осталась довольна собственной
проницательностью и добротой.
—
Так что будет, если нет Знамения? — повторил я.
—
Тебя отдадут Жрецу-Оракулу на обработку, чтобы сделать из тебя
безвольного крепостного, дурак! — всплеснула руками Мидори. — Разве
ты не слышал об указе императора? Всех, кто без Знамения, пленить и
увозить в Духовные Дома.
Я
нахмурился.
— А
ординары тогда кто? Есть маги, а есть не-маги, верно же я
понимаю?
Мидори мотнула головой.
—
Нет, не верно. Маги — это те, кто имеет активное Знамение и может
созидать магию. Ординары — те, кто имеет неактивное Знамение, сам
магию не творит, но может пользоваться тем, что создали маги. А вот
варвары не имеют Знамения и не способны ничем пользоваться. Многие
из них предали Стокняжье, когда была война, и теперь подлежат
обработке у Жрецов по указу «О крепостных».
Паршивое начало.
Попал мимо Тафалара, теперь ещё и рабство
светит.
— А
как оно выглядит, это Знамение?
Девчонка вскинула брови от удивления, но тут
же вспомнила, что Жрецы промыли мне мозги, и наконец выдала
информацию, которой мне так не хватало.
—
Знамение выглядит как невидимый нимб над головой мага, над его
астральным телом. У тёмных магов это лента с чёрными цепями.
Называется некроглиф. У светлых магов это лента из белых ветвей.
Называется вироглиф. Знамение рождается вместе с магом, но чтобы
увидеть его, нужен Жрец не ниже ранга Настоятель. Так понятно
тебе?
Я
покачал головой, вспомнив про свой Изъян.
—
Но ты ведь видела, как я применил силу и отшвырнул девчонок в
озере? Как ты объяснишь это? Это же магия.
—
Нет. Это не магия. Точнее, это не сила Знамения, а что-то другое, —
нахмурилась Мидори. — И такого я никогда не видела. Вот если ты
покажешь ещё раз...
Я
опять покачал головой.
Своим Изъяном я управлять не умел, однако
сдаваться и называть себя варваром тоже не собирался. От этого
зависела моя жизнь.
— А
есть способ усилить магию? Хотя бы временно.
Девчонка не ответила и поспешила к
шкафу.
Сдвинув дверцу, она уставилась на три халата
синего цвета, висевших на вешалках.
—
Мичи не богат, но, думаю, он не обидится, если мы возьмём у него
кое-что.
Она
сдёрнула с вешалки застиранный халат, с заплаткой на подоле. Ещё
прихватила бамбуковую шляпу конусом, широченные штаны и соломенные
сандалии приличного размера, потом тихо закрыла шкаф и бросила всю
одежду на постель.