Контрнаступление, одним словом, провалилось, и наша дружины
осталась на занятых позициях.
Этой ночью было особенно холодно и тревожно. Постоянно бахали
снаряды. Один взорвался в соседнем доме. Спал я мало, меня то и
дело будили – парням чудилось, будто враг наступает. Стёкол в доме
не было, обогрева – тоже. Я в своей демисезонной военной куртке
промёрз до костей. Против холода все наши способности оказывались
бессильны.
Проснувшись в очередной раз, я сел в чудом уцелевшее кресло и
стал смотреть в окно напротив, сломанная рама которого ощерилась
осколками стекла. Ветер продувал помещение насквозь, а из небесной
тьмы падали, кружась на ветру, мелкие снежинки, оседая на обломках
кирпичной кладки и изуродованной взрывами дорогу.
Недалеко грохнули выстрелы. Кто-то закричал, что враг наступает.
Я поднял своих. Пристроившись у окон, ставших бесформенными дырами,
мы принялись работать по длинному зданию напротив. Показалось, что
там мелькают какие-то тени. Минут десять неистовой пальбы – и всё
смолкло. То ли враг отступил, то ли там никого и не было.
Утром нас сменили.
Грязные и уставшие, мы брели по дороге, разрытой снарядами и
едва припорошенной снежной крупой – топали в тыл, чтобы собраться с
силами, отдохнуть и через пару дней снова отправиться на
передовую.
Разместились в том же супермаркете, где и раньше. Здесь уже
заколотили досками и фанерой разбитые окна, появилась походная
печка, стало более-менее тепло. После двух дней и двух ночей боёв
от пятидесяти (а точнее сорока шести) человек осталось двадцать
восемь. В нашей десятке убитых не оказалось, а вот в соседней один
дружинник погиб и ещё одного тяжело ранило осколком в живот.
Большинство же, понятное дело, выбыло из-за ранений и контузий.
Опять разгружали боеприпасы. Их доставляли регулярно, но мало.
Не хватало усиленных пуль и выстрелов для противотанковых
гранатомётов. Зато подвезли одноразовые гранатомёты. Они имели
калибр всего три дюйма, подходили для поражения лёгкой
бронетехники, ну и танк в борт могли пробить. Что-то наподобие
«Мухи», только вес чуть больше. Назывались «Шило».
А на следующее утром меня снова вызвали к Мефодию. Пришлось
подождать его в коридоре возле кабинета. Когда командующий явился,
он сразу же повёл меня на первый этаж.
– Сообщил я руководству о твоём предложении, – сказал Мефодий. –
Дали добро. Я собрал с нашей тагмы нескольких сильных парней.
Попробуем применить твою тактику.