- Ну, что делаем? – спросил, глядя
мне в глаза начальник.
Я замерла, не зная, что ответить.
Понимание того, что мы в тайге на долго все-таки было. Но и убивать
зайчика не хотелось.
- Короче мы сегодня на сухарях, -
смеясь огласил свое решение Альберт, и разжал ладонь, чуть
наклоняясь к земле.
Мокрого страдальца долго упрашивать
не пришлось. За считанные секунды он скрылся из вида. А меня
затопила такая благодарность и нежность к своему ненавистному
боссу, что сама не поняла как, я подошла к нему, обняла, нежно
прижимаясь всем телом, и проговорила ему в грудь:
- Спасибо.
В ответ на мою спину легли большие
теплые ладони моего босса, они сильнее прижали меня к нему, а в
волосы уткнулось его лицо, обдавая макушку теплым дыханием.
- Все для тебя, Дашенька, только
улыбайся, - так нежно, так трогательно прозвучали его слова.
Как в забытьи прибывая, не
отстранилась от него сразу, а насладилась защищенностью, теплом и
нежностью. Мне, видимо, это сильно не хватало после пережитого
стресса. Иначе пояснить наши долгие обнимашки, от которых меня не
воротило, а наоборот хотелось продолжить их как можно дольше, я не
могу. Сколько мы так стояли, не знаю. Но потом до конца осознав
неправильность наших действий, резко отпрянула от мужчины, потупила
взгляд и направилась, не оборачиваясь в дом.
- Сейчас приготовлю что-нибудь, не
одними сухарями будем питаться, - буркнула я.
За спиной послышался грустный вздох.
Что он, не верит в мои кулинарные таланты?
Альберт
Вот тебе и мамонта поймал. И тут же
отпустил. Блин, вот даже зайца поймать не смог. Точнее удержать.
Теперь на голодном пайке по всем фронтам. Даша меня не только
нервным делает, еще и чувствительным. Как она смотрела на меня
печально, когда сжимала на болоте это грязное тельце. Мне тогда
хотелось этому зайцу искусственное дыхание сделать. Лишь бы моя
девочка не грустила.
А сколько было восторга в ее глазах,
когда он очнулся? Разве я мог опять огорчить ее, потушить это
ликование в глазах? Конечно не мог. Видимо этот зайчишка родился
под счастливой звездой, раз дважды от смерти ушел. Да и что греха
таить, благодарен я ему. То, что случилось после его освобождения,
дорогого стоит.
Как она ко мне прижималась. Я всегда
знал, что внутри Дашки океан бездонный. Но что так приятно купаться
в ее нежности, даже не подразумевал. Сердце будто готово было
разорваться от счастья, любви и восторга. Да, блин, любви. Альберт,
ты пропал. И если я не смогу за эти дни нашего уединения
расположить к себе Дарью, то хоть сам иди на то болото топиться.
Жить без нее будет очень больно.