Они помолчали.
- Вколет… Сто пудово. Хоть бы не в
голову, - покачал головой командир. - С него станется.
Минут через пятнадцать снова заглянул
особист.
- Разрешите?
- Разрешаю. А вы чего не в каюту?
Может ко сну, после укола, клонить.
- Да? А начмед сказал, наоборот…
Взбодрит.
- Да? Ну, кого как. Меня рубило, -
отозвался комкор и снова застучал по клавиатуре.
Прошло ещё с полчаса, и майор,
стоявший, упёршись лбом в лобовое стекло фонаря, вдруг вздрогнул
всем телом, колени его подломились.
- Тьфу, ты… Вырубило, - сказал
он.
- А я что говорил, - сказал Олег.
- Я в каюту… Разрешите?
- Разрешаю.
Майор вышел.
- Димедрол, - сказал комкор.
Штурманец, не удержавшись,
прыснул.
Олег поднял на него левую бровь. В
команде корабля, как и везде на флоте, повелось: шутить шути, но
насмехаться не смей. Молодой штурман только входил в военно-морскую
семью и эмоции сдерживать ещё только учился. Смеяться будут не те,
кто подшучивал, а те, кто будет слушать невозмутимо рассказываемые
истории про попавшего на флотский развод «армейца».
* * *
Десять суток прошли без эксцессов. На
третьи сутки океанского хода подул форвинд и болящим стало полегче.
Майор выглядел неплохо, но продолжал принимать «антспам». Комсостав
воспринял и оценил «шутку» командира позитивно. Без особых чувств и
выражений. Важен результат. Член экипажа вернулся в боевой строй,
и, если что, мог участвовать в борьбе за живучесть корабля.
У особиста сработал эффект плацебо.
Как оказалось, начмед колол майору обычный физраствор. Самовнушение
ещё раз доказало, что оно лучше всяких лекарств.
На десятые сутки майор забыл
уколоться, а начмед ему не напомнил. На одиннадцатые и двенадцатые
тоже. Вспомнил он про «антиспам» только когда БДК подходил к
Пуэрто-Кабельо – военно-морской базе Венесуэлы.
- Слушай, Олег Николаевич, а мне,
вроде, нормально… Я колоться-то забыл, - сказал особист. Они уже
давно были на «ты».
- Тебе же говорили – эффект
привыкания к качке, а ты не верил, - спокойно сказал командир.
Вахтенный штурман даже не оглянулся,
внимательно разглядывая в бинокль приближающийся берег.
* * *
- Послушайте, Сергей Вениаминович, у
меня в коносаментах порт выгрузки – Кабельо. Не потащу я ваши
контейнера в Венесуэльский залив. И тем паче в Сан-Тимотео. Там и
швартоваться-то негде.
- Можно-можно! Я смотрел… Там глубины
приличные.