К моменту пробуждения она точно знала, что нужно изменить в оладушках с отрубями.
Достала свой блокнотик и с хорошим настроением записала рецепт номер один.
Умылась с бутылки, пополоскала рот, пожевала колбаску и с чувством выполненного долга продолжила своё путешествие.
Дальнейшая дорога прошла без происшествий и с минимальным комфортом.
— Бабуля, привет! — она прошла через высокие ворота и крытый двор в сени.
Как же ей нравилось все в этом крае, особенно люди, они более отзывчивые, более гостеприимные. Чтобы не случалось, всегда приходили на помощь, не то что в столице. Если проходил ураган, то всей деревней шли помогать пострадавшим, никто и не додумался бы идти снимать ролик для так—тока. А ещё ей нравились вечерние посиделки всей улицей. А лес — чистый светлый, ходить с бабушкой за груздями было одним сплошным приключением.
Детские воспоминания так и нахлынули, вызывая ностальгию.
Бабушка выбежала ей на встречу и, обняв, заплакала:
— Я уж думала так и не увижу тебя, помру пока ты освободишься от своей работы в столице. Ты же уже сколько лет не приезжала.
— Ну ты чего, бабуль? Вот видишь, приехала. Погощу пока — ей стало нестерпимо стыдно. Они конечно регулярно созванивались, но все как-то комкано, вечно дела и заботы, времени ни на что не хватало.
— Ой, что же я тебя все в сенях—то держу, пошли в дом.
Здесь практически ничего не изменилось, ласковая прохлада, которую дарили толстые насыпные стены, успокаивала и звала отдохнуть. Белёный потолок, крашенный пол с вязанными дорожками и занавески с кружевами вышитые заботливыми руками бабушки.
Она почувствовала, что приехала домой, где-то загостилась, а сейчас пришло время возвращаться.
Бабуля все суетилась на кухне и что-то причитала, быстро поставила сковородку на плиту и по дому разнесся аромат оладьев.
Юлька сглотнула слюну, блины ее буквально преследовали в последние дни…
Через двадцать минут помыли руки и сели чаевничать.
— Детка, что приключилось—то?
— Да ты что, бабуль, все хорошо! — Юлька сделала жизнерадостное лицо и посмотрела на старушку широко распахнутыми синими глазами.
— Ну, это ты там своему интернету будешь рассказывать, а я сердцем чую, что пусто у тебя на душе, да и два дня ты ничего нового не выкладывала. Этот твой репортаж с места прошествия со второсортной мукой и не считается.