Я шмыгнула носом и посмотрела на свою грудь, едва выделяющуюся под мокрой рубашкой, Влада заметила и перестала ныть, поджала губы, с серьёзным видом указала на своё декольте:
– Ой не жалей, Ник. Знаешь, как с ними трудно?
– Не знаю, – честно ответила я, отлипая от двери, – и вряд ли узнаю. Собирайся, надо ещё успеть позавтракать.
Она вышла в комнату, глядя на своё отражение в зеркальной двери шкафа, повздыхала, крутанулась, любуясь расправившимся в полёте колоколом длинным подолом платья, сморщилась и изобразила рыдания:
– Ну Нииик... – шмыгнула носом и обхватила себя за плечи, как будто я сейчас брошусь стаскивать с неё платье силой.
Я оценила перспективы такого поступка. Ужаснулась его нелепости.
Потёрла руки с ехидной ухмылочкой... и кинулась стаскивать.
– Отвянь, нечисть окаянная! – заревела подруга, заламывая руки, но особо не сопротивляясь – ха, если бы она хотела мне помешать, она бы это сделала, да и рисковать платьем было опасно. – Ой людечки, шо ж деется, хулюганы платьица единственного лишают, родного, обожаемого!
– Вы блин заткнётесь когда-нибудь?! – донеслось через стену. Мы замерли, переглянулись и округлили глаза. Я прошептала:
– Ты не обновила звукоизоляцию?
– Нет, я думала ты, ты же первая приехала...
– Вы охренели, блин, кому-то тут, вообще-то, на вторую пару! – продолжал разоряться мужской голос по ту сторону стены. – Дуры конченые!
– Сам дурак! Вставай давай, нам тоже на вторую пару! – вякнула я, сразу же испугалась своей смелости и вжала голову в плечи, снизу вверх глядя на большую и сильную Владу, которая меня всегда, конечно же, защитит. Влада посмотрела на меня с немой укоризной, в коридоре хлопнула дверь, я вздрогнула, вдруг вспомнив, что свою-то дверь я не заперла...
– Вы сдурели, долбанутые психопат... ки, – мужской голос, от которого нас вдруг перестала отделять стена, ворвался в комнату весь такой решительный, но резко замер, похоже, наткнувшись на взгляд полурусалки-четвертьоборотня в благородном негодовании.
Я стояла спиной к двери, лицом к подруге, и желания оборачиваться или поднимать голову в себе как-то не ощущала, поэтому просто стояла и смотрела, как перед моим лицом поднимается в богатырском вдохе могучий Владкин бюст в тугих объятиях синего неба и Млечного Пути.
– Молодой человек, – глубоким как омут альтом мурлыкнула моя полурусалка, – вы, позвольте поинтересоваться, первокурсник? – Я прикрыла глаза от восхищения – когда надо, Владка отбрасывала свой акцент как старые тапки, превращаясь в томную роскошную барышню, которая на секундочку снизошла до разговора с конюхом.