Он вопросительно посмотрел на Гнеду. При его словах она
вспомнила, что почти ничего не ела со вчерашнего дня, и глаза
девочки загорелись. Заметив это, а также её колебание, Катбад
отворил перед гостьей калитку, приглашая пройти в дом. Большая
собака приветливо завиляла хвостом и лизнула руку Гнеды. Кузнец
провёл её на задний дворик, где помог умыться. Когда девочка
привела себя в порядок и вошла в дом, на столе её уже ждал обед:
в горшке дымилась каша, рядом в крынке стояло свежее молоко,
тут же лежали щедрые ломти сыра и хлеба. От такого обилия яств у
Гнеды закружилась голова, и она жадно накинулась на еду. Катбад же
за всё это время почти не притронулся к пище, с любопытством глядя
на голодную девочку. Дождавшись, когда она наестся, Кузнец наконец
промолвил:
– Что же, думаю, на сытый желудок беседовать легче. Что-то
подсказывает мне, что Гнеда забрела в Черноречье не совсем
случайно. Я прав?
Девочка с беспокойством вспомнила о том, зачем пришла. Её цель
казалась теперь нелепой, но Катбад ожидающе и с вниманием смотрел
на неё.
– Вижу, у тебя неприятности?
– Да, господин… то есть.… Да, Катбад, ты прав.
Сбивчиво и торопливо Гнеда рассказала о своей вражде с
перебродскими задирами.
– Так ты и есть приёмная девочка Домомысла, – словно
про себя произнёс Кузнец, когда она закончила свой незамысловатый
рассказ.
– Подкидыш, – поправила Гнеда, нахмурившись. Так её
называли в деревне. – Меня подбросили на порог Вежи.
– Странный выбор, – снова подумал вслух Катбад. –
Из всей деревни остановиться на отшельнике-книжнике, который едва
ли знал, что с тобой делать. Удивительно, что старец не передал
тебя в семью в деревне.
Тут Кузнец очнулся от своих мыслей и посмотрел на девочку,
запоздало испугавшись, что его прямодушные размышления могли
обидеть её.
– Твердята, моя кормилица, хотела забрать меня к себе, но
кому нужен лишний рот у печи, – по-взрослому рассудительно
сказала Гнеда, – и потом, Домомысл не желал отдавать меня. Он
говорит, что просто так ничего не бывает, и, значит, ему свыше
суждено вырастить меня. Я и сама бы не рассталась с ним ни за что
на свете. Лучше Домомысла никого нет.
Девочка замолчала и опустила голову, по-стариковски сложив
худенькие ручки на коленях. Катбад улыбнулся и погладил её по
голове.
– Значит, ты совсем ничего не знаешь о своих родителях?