Не люблю свой день рождения как раз по причине этих вот сборищ народа. Зачем устраивать показательный вечер, если это просто очередная цифра? Но папа так не считает, поэтому на мое восемнадцатилетие он организовал грандиозный праздник с огромным тортом и салютом. Ему нужен был повод собрать своих партнеров в неформальной обстановке. А мне оставалось только мило улыбаться и дожидаться конца этого мероприятия.
Спускаюсь по лестнице и иду на кухню. От фонарей на крыльце свет падает в окна, освещая мне путь. И я уверенно ступаю по хорошо знакомым комнатам, в которых прислуга уже успела убрать.
Как же хорошо и тихо в доме в такие моменты. Мне нравится это спокойствие родного дома. Достаю стакан, чтобы набрать воды и едва не роняя его от неожиданности, когда в комнате внезапно загорается свет.
- Чего ты бродишь тут, как привидение? – разрезает тишину визгливый голос моей мачехи.
- Захотела воды попить, Анастасия Андреевна, - оправдываюсь я, повернувшись в ее сторону. Хотя, если подумать, почему я должна оправдываться, находясь в собственном доме? А моя мачеха только сдвигает брови на переносице, гневно стреляя в меня глазами. Никогда не понимала ее неприязнь ко мне, а она всячески подчеркивала, что я ей сильно мешаю. Но только, когда мы с ней были наедине. При папе она мне всегда мило улыбалась и изображала заботливую мамочку. И в такие моменты мне больше всего хотелось, чтобы папа увидел ее настоящую, заметил, насколько гнилой и лживой насквозь она была.
Но, надо отдать ей должное, свою роль она играла мастерски. И папа просто млел от ее внимания и приторно ласковых взглядов. Анастасия так умело манипулировала моим отцом, заставляя его принимать ее сторону в наших с ней разборках, что в какой-то момент я смирилась и перестала пытаться разоблачить ее лживую душонку. А она, готовая в любой миг воспользоваться своим преимуществом, всячески меня унижала.
- Нечего тебе тут шастать, мерзкая девчонка, - рявкнула она визгливо. И я внутренне сжалась.
«Ну, ничего, придет время, и ты за все ответишь», - подумала я, быстро выходя из кухни.
Быстро поднимаясь по лестнице, я смахнула предательски скатившуюся слезу и заперлась в своей комнате. Пару минут я гневно вышагивала из угла в угол, стараясь успокоиться. Но воспоминания о тех временах, когда была жива мама, то и дело мелькали в голове, не давая возможности успокоиться.