Ночью в
«Берлине» было самообслуживание. Нужно самому подходить к стойке, делать заказ,
ждать, пока сонный бариста сварит терпкий напиток, и самому же нести кофе на
свой столик. Рита заказала очередную
чашку эспрессо. Дождалась, пока его приготовят, и отправилась назад. Кофе был
огненным, обжигал пальцы даже через толстый фарфор чашки. Рита уже была у
вожделенного столика — еще два шажочка и можно избавиться от чашки. Пальцы
горели, и ей хотелось взвизгнуть от боли. Она и взвизгнула, когда снова забыла
про проклятую ступеньку, споткнулась и почти упала. Хорошо, что столик был
близко и ей не пришлось растянуться на полу. Но вот кофе... Кофе приземлился прямехонько
на раскрытый ноутбук.
— Нет! Нет!
Нет! — уже не сдерживаясь, заорала Рита.
Она схватила
салфетки и начала быстро вытирать залитую клавиатуру и тут же погасший монитор.
Вытереть-то вытерла, но что толку! Ее пальцы начали тыкать в кнопки, но
результата — ноль. Ноутбук не реагировал.
— Твою ж мать!
— к глазам подступили непрошеные слезы. Вся ее работа, такая важная
презентация, над которой она трудилась неделю — неделю! — все коту под хвост.
— Девушка, что
вы так убиваетесь? Это всего лишь компьютер. Наверняка можно починить.
К ее столику
подошел тот самый мужчина, что весь вечер глаз с нее не сводил, бесцеремонно
отодвинул ее в сторону и начал щелкать кнопками ноутбука. Рита с надеждой
смотрела на его пальцы, красивые, надо отметить, пальцы, но, к несчастью, не
волшебные. Ноутбук так и стоял бездушной консервной банкой, не реагируя ни на
какие манипуляции.
— Видимо, кофе
сразу повредил все железо, — подытожил мужчина. — Нужно отдавать в ремонт.
— Какой ремонт?
Лучше сдохнуть.
Рита села
напротив, положила голову на сложенные на столе руки, спрятав лицо. Длинные
волосы пшеничными колосьями рассыпались по плечам.
— Ну что вы в
самом деле, — возмутился мужчина, испугавшись, что сейчас станет свидетелем
второго всемирного потопа.
Она подняла на
него глаза. Слез, как ни странно, не было.
— Там очень
важная презентация. Я только-только ее закончила, и вот! — Рита в отчаянном
жесте развела руки.
— Сделаете
другую, велика беда, — на его губах заиграла легкая улыбка.
Если бы они
были в дешевом бульварном романе, то Рита обязательно отметила, что сидевший
напротив мужчина был лет тридцати или около того, красив, черноволос, щеки и
подбородок его покрывала густая, но ухоженная щетина, одет в дорогой
темно-серый костюм. В общем, ни дать ни взять — красавец-герой любовного
романа. Но к счастью или несчастью, они были не в романе, поэтому Рита ничего
этого не заметила. И даже сердце ее не забилось от внезапно нахлынувшей
влюбленности. И улыбка его не вызвала в ней трепетного томления. И уж тем более
в животе не запорхали пресловутые бабочки. Она видела только свой сгоревший
ноутбук и рухнувшие надежды.