Ведьма беспомощно шевелила губами. Вряд ли она даже во времена
своей силы видела так близко глубинных тварей нижнего ада, разве
что чертей да мелких бесов.
– А вот и ужин! – провозгласил демон, ласково улыбаясь
начальнику стражи.
Здоровенный мужик тут же безвольно опустился на колени, словно
ему подрубили ноги. В глазах его застыла такая покорность
неизбежному, что Ханна вскрикнула:
– Стой!
Демон повернул голову, и его взгляд прожёг тело Ханны до самых
пяток.
– Ты – жена этого бледного? – Он указал на Александэра.
Ханна кивнула, сдерживая нервную дрожь.
Раздался стук падающего тела. Это Александэр потерял сознание от
испуга.
Ведьма рядом с ним устояла, только подняла руки в охранном
знаке.
Вот сейчас Ханна не назвала бы мужа трусом. Его противником была
настоящая адская тварь. Она видела их на картинках. Именно эти
твари чуть не пожрали людей тринадцать веков назад, когда мир людей
был отдан под управление Сатаны.
Демон пылал, освещая тюрьму светом, что проникал сквозь тела и
стены.
Ханне казалось, что она видит – вот душа начальника стражи,
такая тёмная и грязная, выбухает над телом, дрожит и извивается,
предощущая страшную муку.
Человеку хватило уже того, что демон назвал его ужином. Он
умирал сам.
– Нет! Не надо! – прошептала она. – Не трогай его!
Её поразило внезапное безволие такого крепкого стражника.
Она боролась сейчас не за него, а против той страшной силы,
заставляющей человека встать на колени и покорно ожидать
смерти.
Демон улыбнулся женщине.
Несмотря на весь источаемый ужас, он был и ужасно красив. Как
самый лучший и самый желанный мужчина.
Лицо и тело его были совершенны, голос благозвучен, поза дышала
силой.
– Этот мягкотелый хотел убить тебя, смертная, – произнёс он
ласково, и в животе у Ханны вдруг стало пусто. – Он взял бы тебя за
голову и свернул шею. Я вижу это в его мыслях. Зачем ты
заступаешься за него?
Демон говорил доброжелательно и разглядывал Ханну с обычным
мужским любопытством, заставляющим мышцы её сжиматься.
Она никогда не ощущала такого теснения в груди в присутствии
даже самых галантных мужчин, только наедине, когда разглядывала
гравюры рыцарей в старых книгах.
– Стражник не более грешен, чем все остальные, – пробормотала
она, ощущая, как сохнет в горле и дрожат колени. – У него есть
старая мать, кто будет её кормить?