А вот сейчас совесть встрепенулась, и Фабиус побрёл искать
дочку. Заглянул в кухаркину комнату, но Малица уже ушла в лес за
крапивой. Может, и Диану с собой взяла?
Ладно, к вечеру свидятся. В конце концов, не Борна же кликать,
чтобы дочку найти?
Вот же бесовское отродье, а не девка! И медальон её не брал,
если не хотела, чтобы один из отцов увидел, чем она занята!
Тут как раз привели гонца – отмытого и переодетого в сухое.
Прачки и привели. Прямо к кухарке.
– Чего тебя принесла нелёгкая? – строго поинтересовался у него
магистр Фабиус.
В кухаркиной комнате было светло, от створок окна плясали
разноцветные блики.
Гонец печально опустил голову.
– Ну? – поторопил маг.
Гонец всплеснул руками.
Из его испуганного бормотания магистр с трудом понял, что свиток
с письмом парень снял вместе с мокрой одеждой, что надо вернуться
за ним, принести.
Он махнул рукой – иди мол, а сам направился в башню. Гонец –
дело официальное, нужно принять, как должно.
Огонь в камине вспыхнул ярким колдовским пламенем. Магистр
Фабиус использовал щепотку магниевой стружки. Чисто для устрашения
неуча.
– Ну? Нашёл письмо? – громко спросил магистр, видя, что
испуганный гонец прилип глазами к камину.
На его одутловатом со сна лице было написано: «Как же так? Магия
ведь исчезла? Недаром говорят, что Фабиус – магистр особенный. Он и
в горе всё сохранил, приумножил. И дружит с демонами…»
Фабиус поморщился. Гонец вздрогнул и, опомнившись, протянул ему
кожаный кошель.
Магистр открыл кошель и вытащил мокрый свиток.
Уже чуя недоброе, он развернул новенький пергамент и
удостоверился: буквы все расплылись, прочесть совсем ничего
невозможно.
– А на словах-то что передать велели? – грозно спросил он.
Гонец замотал головой, испуганно пуча глаза: верно, заталкивал
язык поглубже в горло, чтобы магистр не проклял его немотой.
Вот же дурак, будто помогает такое от немоты! Сплошь
суеверия!
Магистр сердитым взмахом руки отослал гонца и взялся сушить
письмо.
Но и это не помогло.
А до Вирны даже колдовские вороны летали четверо суток. А нового
гонца посылать – это декада в один конец. Не через Пустошь же он
поедет.
И что теперь делать?
Узнать, что было в письме, мог сейчас только Борн. Но взывать к
нему магистр не собирался. Не звать же демона из-за каждой
мелочи?
Если смотреть в самую глубь, дело было сроду не в Борне. Магистр
просто тяготился собственной слабостью и никчёмностью. И его ужасно
раздражало то, что без Борна он теперь, как без рук.