Ведь одно дело убить человека – он же совсем кое-как сделан, а с
другой – заставить бархат, что и полиняет не враз, – изменить
тон.
– А можно ещё темнее? – попросила. – Как те, виренские розы, что
растут возле ратуши?
Борн задумчиво погладил голову ящерицы, обвивающей его локоть, и
платье потемнело ещё на один тон.
– Уже неплохо, – вежливо улыбнулась Ханна.
Бархат был всё ещё другого оттенка, но в его ворсинках появился
дополнительный цвет – изнутри, из самой глубины ворса шла чернота.
Красное и чёрное сразу… Пожалуй, такой чудесный цвет будет достоин
платья правительницы.
– А теперь – нужно поменять нить… – Ханна порывисто шагнула к
Борну, чтобы показать ему, где должна располагаться вышивка
золотом…
И тут раздался звук удара, потом звон!
От окна прыснули осколки, и Борн в то же мгновение вырос перед
Ханной, прикрывая её своим телом от посыпавшегося разноцветного
стекла.
Она запоздало вскрикнула, больше от сожаления: витражное окно
спальни было разбито, а… на низеньком кованом подоконнике стояла
страшная женщина с чёрно-синими крыльями.
– Ты спятил! – закричала она, широко разевая рот, больше похожий
на клюв. – Баба не может сидеть на троне правителя! Это против всех
законов этого мира! Гони её прочь!
– Это ты свихнулась, Алекто, – холодно отозвался демон. – Зачем
ты решила перечить мне? Захотела навечно остаться кошкой?
– Ты не посмеешь меня тронуть! Моя месть будет страшна!
– Это ещё почему? – удивился демон. – С чего мне бояться мести
облезлой кошки?
– А с того, что твоя Алисса родит тогда лавовое отродье без
разума и души! – заорала женщина, хлопая крыльями. – Она у нас! Она
скоро разродится твоим зверёнышем! И мы не допустим, чтобы в
ребёнка вошла человеческая душа!
– Убирайся прочь, Алекто! – Демон сделал вид, что слова женщины
не произвели на него вообще никакого впечатления, никакой Алиссы он
не знает, а детей десятками ест на завтрак. – Ты точно не в себе,
видимо, мозг у тебя так и остался кошачий.
– Убей эту смертную дуру, и я уйду! – зашипела Алекто.
– Не твоё дело, кого я решил посадить на трон! Прочь, я
сказал!
– Ты не сумеешь! Только посмей ввести в тронный зал эту бабу!
Трон пожрёт её! Ты оскорбляешь своими поступками землю и ад,
изгой!
– Я сказал – убирайся! – холодно отрезал Борн. – Или я посажу
тебя в клетку, и будешь сидеть там кошкой, пока не сдохнешь от
немочи и старости!