Неподалеку, в силу необъяснимых причуд судьбы, стоял унылый старенький КрАЗ с налепленным на лобовое стекло рабским клеймом бумажного объявления: "ПРОДАЕТСЯ". Пешеходы шли мимо него, не обращая ни малейшего внимания на происходящее предпринимательское бездействие. Самсонов тоже прошел мимо самосвала, не удостоив его даже взглядом, остановился в нерешительности, затем неторопливо обошел вокруг здания, разглядывая разнообразные вывески, которыми оно было увешано со всех сторон. Среди них нашелся и путеводный вензель "Балагана" со стрелой, смело указующей страждущим путь в подземелье. Незваный посетитель последовал указанию, миновал узкую лестницу, несколько узких полутемных помещений с низкими потолками, пока не оказался в бывшем тире. Прежнее назначение легко угадывалось по наличию старых мишеней, развешанных вдоль дальней стены. Помещение оказалось сильно вытянутым в длину, тоже полутемным, как и все помещения этого творческого подвала, и к тому же заставленным некоторым количеством разнокалиберных стульев. Люди не показывались.
Самсонов начал осторожно искать путь к своему очередному источнику информации, но не успел толком ничего произнести, как на него откуда-то спикировала маленькая голубая молния. Он испуганно вздрогнул, но через секунду распознал у себя на плече бело-голубого волнистого попугайчика, который короткое время рассматривал его в упор, склонив на бок головку, а затем произнес, на удивление отчетливо: "Погулять не хочешь?" Попугайчик повторил свой настойчивый вопрос неоднократно, а затем распустился до того, что начал бесцеремонно выдергивать волоски из журналистского виска. Появившаяся из боковой двери женщина спасла Самсонова, сняв с его плеча наглую птицу, и вежливо пояснила визитеру в ответ на его поспешный вопрос, что Светлану Ивановну можно найти в ее гримерной, и даже проводила до обыкновеннейшей металлической двери бомбоубежища, которую при желании можно было намертво задраить посредством круглого ворота.
За дверью обнаружилось очередное помещение с низким потолком, освещенное лучше прежних, и неуместная в нем элегантная дама в строгих, но изящных очках, общение с которой с самого начала развивалось далеко не так успешно, как с Никанорычем. Во время разговора Самсонов невольно косился на зеркало с обоймой ламп по всему периметру, не в силах поверить в реальность происходящего.