– Атрайг-дил-ог! – и Алая выпустила на волю следующую тогру.
Все одуванчики тотчас же свернулись в большой полупрозрачный шар, который легко поднялся под самый потолок, а потом вылетел в открытое окно и растаял в воздухе. А на опустевшей кровати начали проклевываться молоденькие листочки, голубовато-зеленые, бархатные. Листья быстро заняли всю постель, а в изголовье даже распустились мелкие розовые цветы, собранные в метелки. Комната наполнялась тонким ароматом, несущим свежесть и прохладу. Мята диванная, лучше всего в жару, отметила Алая.
Что тут еще осталось? Шкаф. Ну, его-то точно нельзя трогать. Он старинный, его еще прабабушка вырастила. Алая остановилась перед огромным зеркалом, оплетенным ветвистой дверью. Мама наверняка в него смотрелась. Тут Алае стало не по себе, будто где-то поблизости от сердца ее пронзила ледяная игла. Да, это правда, она тоскует о маме. Хотя совсем ее не помнит. А все потому, что экспедиция, в которой та участвовала вместе с папой, давно потерялась где-то в Морозном море. Хотя с того момента прошло уже несколько лет, Алая продолжала быть уверена, что ее родители живут где-то на северном острове и строят там новый корабль, чтобы вернуться к дочке.
Отгоняя грустные мысли, Алая занялась прической. Обычно она делала себе три косички, две по бокам и одну – сзади, вплетая в светло-зеленые волосы, цвета майской липы, как говорил дедушка, ромашки или колокольчики. Но сегодня она решила обойтись без цветов. Умывшись в зеленой ванной комнате свежей родниковой водой, поднимающейся в комнату по деревянным трубам, Алая достала куртку и бриджи, натянула мягкие плетеные полусапожки и опоясалась толстым ремнем с привешенной к нему сумкой-торбочкой из травокожи. У всех зеленых эльва были такие сумки. Так принято. Дедушка говорил, что этот обычай пришел из тех времен, когда зеленые эльва носили с собой семена всяческих полезных растений, чтобы повсюду их сеять. Алая еще раз критически оглядела себя. Слегка вздернутый нос, темно-зеленые глаза и губы бантиком. И еще ехидная улыбка, непонятно, откуда она берется, по крайней мере, эта улыбка есть всегда, когда Алая встречается со своим отражением.
Когда Алая спустилась в кухню из своей комнаты, расположенной на самой верхушке дома, то обнаружила, что дедушка Ромáший уже стремительно доедает свою кашу.